|
Продолжая на чем свет стоит поносить дервиша, разбойник вошел в пещеру, где я и Пир Хан немедленно прикончили его. Его приятель, заслышав шум, вскочил на ноги и бросился вниз. Увы, ему не суждено было удрать – он налетел на мешок, который сам и принес, упал и, не успев подняться, получил добрый удар мечом в шею. – Готово! – сказал я. – Нам пора уходить. Берите каждый по тюку и пошли. Когда мы вернулись в караван-сарай и развернули тюки, даже я был поражен и напуган увиденным. Многие вещи – одежда, шали, тюрбаны, да и сами тюки были залиты свежей кровью. Мои пальцы обагрились ею, и я с отвращением бросил свой тюк на землю. Тревога!После успешного налета на логово разбойников в пещере мой отец начал поговаривать о том, не пора ли нам покинуть Хайдарабад, где мы пробыли уже достаточно долго. У меня же был другой замысел, которым я не замедлил поделиться с остальными. Я предложил пожить в городе еще дней десять-двенадцать, но не всем вместе в одном караван-сарае, а разбиться на четыре группы так, чтобы каждая из них действовала отдельно. Мой план сработал отлично. Мы расселились по разным караван-сараям, и первую неделю не проходило и дня, чтобы мы не уничтожили хотя бы несколько путешественников. И пусть каждый раз добыча оказывалась невелика, нам было что добавить в общую казну, которую мы предполагали поделить по возвращении домой. Все шло хорошо, и рассказать об этих днях мне особенно нечего – каждый из нас был занят своим делом. На восьмой лень, совсем рано утром, когда мы только встали, к нам в караван-сарай пришел Бадринатх. Он явно был чем-то взволнован, его обычно спокойное лицо выдавало серьезную тревогу. – Нам надо бежать! – сказал он. – Этот город больше не безопасен для нас. – Почему? – спросил я в изумлении. – Что случилось? Неужели кто-нибудь из наших предал нас и сообщил властям, кто мы такие? – Дела плохи! – сказал Бадринатх. – Несколько наших лучших людей схвачены и посажены в тюрьму. Ты же знаешь, что наш друг Сарфраз Хан очень храбр, иногда до безрассудства, поэтому немногие соглашаются работать с ним, опасаясь за свою жизнь. Если бы не эта его ненужная лихость, он давно стал бы джемадаром, да и весь род его за уже много поколений… — 116 —
|