|
Он не умел думать о них, но в душе они всегда приходили с радостью. И этому не мешали ни сарказмы Володьки, ни скабрезности Ильи Комаровского. И поэтому рассказам ребят о разных приключениях, в которых участвовали будто бы девушки, он не хотел верить. Вот и теперь Володька намекает на Надю. Какие у Володьки доказательства? – А ты как хотел, чтобы они все перед твоими глазами делали? – А все-таки, какие у тебя доказательства? – А ты видел, когда твоя Надя домой идет? Видел? – Так что? – А сколько за ней «пижонов»? – Как «сколько»? – А ты не считал? И Васька Семенов, и Петька Вербицкий, и Олег Осокин, и Таранов, и Кисель, и Филимонов. Видел? – Так что? – А ты думаешь, даром они за нею ходят? такие они дураки, думаешь? Ты присмотрись. Александр присматривался и видел: действительно, ходят вместе, им весело, они хохочут, а Надя идет между ними, склонив голову. Видел и Клаву Борисову в таком же пышном окружении, но рядом с небольшой грустной ревностью у него не просыпалось в душе никаких подозрений, хотя «пижоны» и казались очень несимпатичными. Пришла весна, дольше стало дежурить на небе солнце, зацвели каштаны на улицах. У Александра прибавилось дела: и матчи, и лодка, и купание, и разные испытания. Надя готовилась к испытаниям особенно напряженно. В ее комнате каждый день собирались девушки. Вечером они выходили из комнаты побледневшие и серьезные, и зубоскальство Александра не производило на них никакого впечатления. Иногда приходили заниматься и юноши, но все это производило такое солидное, десятиклассное впечатление, что и у Володьки не повернулся бы язык говорить гадости. И вот в это самое время, в разгар испытаний, что-то случилось. После ужина, поздно вечером отец сказал: – Где это Надя? Мать глянула на стенные часы: – Я и сама об этом думаю. Она ушла в четыре часа заниматься к подруге. – Но уже второй час. – Я давно тревожусь, – сказала мать. Отец взял газету, но видно было, что читать ему не хочется. Он заметил притаившегося за «Огоньком» сына: – Александр! Почему ты не спишь? – У меня завтра свободный день. – Иди спать. Александр спал здесь же, в столовой, на диване. Он быстро разделся и лег, отвернувшись к спинке, но заснуть, само собой, не мог, лежал и ожидал. Надя пришла около двух часов. Александр слышал, как она нерешительно позвонила, как осторожно проскользнула в дверь, и понял, что она в чем-то виновата. Какой-то негромкий разговор произошел в передней, из него донеслось несколько слов матери: — 160 —
|