10– Проводили? – спросил Семен Максимович Теплов, когда сын возвратился с вокзала. – Проводили, – ответил Алеша. – Здорово бабы кричали? – Нет, тихонько. – Поехали воевать, значит… Напрасно на немцев поехали. Надо было на турок. – А что нам турки сделали? Семен Максимович редко улыбался, но сейчас провел рукой по усам, чтобы скрыть улыбку. – На турок надо было: война с турками легче – смотришь, и победили бы. – И немцев победят. – На немцев кишка тонка, потому царь плохой. С таким царем нельзя на немцев. У их царь с каким усами, а наш на маляра Кустикова похож. Сидел бы уже тихо, нестуляка. Нестулякой называл Семен Максимович всякого неловкого, неудачливого человека. Алексей с удивлением посматривал на старика. Чего это он так сегодня разговорился? Обыкновенно он не тратил лишних слов, да еще с сыном. С матерью он иногда беседовал на разные темы, но и то, когда сына дома не было. А сейчас он обращался именно к Алексею: мать стояла у печи и, поджав губы, серьезно слушала беседу. Семен Максимович сидел у накрытого белой клеенкой стола, поставил локоть на подоконник и слегка подпер голову. Его прямые, привыкшие к металлу темные пальцы торчали среди редких прядей седых волос. – Не годится наш царь для войны. Он за что ни возьмется, так и нагадит. С японцами воевал, нагадил, конституцию хотел сделать, тоже нагадил. Вот и маляр Кустиков такой. Семен Максимович снял руку с головы, захватил пальцами усы и бороду, потянул все книзу и крикнул: – Да. Я к тому говорю, что и тебе воевать придется. А может, еще и не придется. – Придется, слушай, что я говорю! Я лучше тебя понимаю в этих делах. Наши туда полезли, раздразнят немца, а куда бежать? Сюда побегут. Будь покоен, и тебя позовут в солдаты. Мать неловко повернулась у печки, загремела упавшим половником, наклонилась поднять, а потом побрела в сени, легонько спотыкнувшись на пороге. Семен Максимович проводил ее взглядом и еле заметно подмигнул: – Пошла глаза сушить. Эк, какой народ сырой! Да, ты на всякий случай не очень располагайся в тылу сидеть. В думках своих нужно подготовляться. – Сами же вы говорите: царь плохой. – Что ты за балбес, а еще студент! Плохая баба, бывает, плохой каши наварит, а есть все равно приходится. Никто к соседу не ходит хорошую кашу есть. Алексей улыбнулся. – Плохую бабу можно и выгнать. – Нечего зубы скалить, когда я говорю, – строго и холодно произнес Семен Максимович. – Выгнать! Вы мастера такие слова говорить. А почему до сих пор не выгнали? Кишка тонка. А он сидит над нами, хоть бы царь, а то идиот какой-то. Одного выгонишь, другой такой же сядет – все они одинаковы. — 281 —
|