|
Алексей редко бывал в этом доме, сегодня затащил его Борис на правах однокашника. Алешке всегда казалось, что здесь слишком высокомерно относятся к его бедности. Но иногда и тянуло попасть в этот барский уют, в среду красивых женщин и хороших настроений. Приятно было ощущать близость Нины. Сегодня Алеше не нравился разговор, и он хотел уйти, но Нина оставила всех остальных гостей, поставила перед ним стакан чаю и печенье, села рядом: – Уйдете, всю жизнь буду обижаться! И Алексей сидел и смотрел в стакан, стесняясь своей ситцевой косоворотки. Вопрос Петра Павловича застал его неподготовленным, он покраснел. Борис закричал: – Пролетариат подумает! Следователь один не смеялся и строго смотрел на Алешу: – Интересно! Алеша сказал: – Почему вас интересует пролетариат? А командиры? Троицкий ответил ему, почти не раздвигая сухих холодных губ: – Командиры меня тоже интересуют. Но в вопросе о командирах вы, вероятно, менее компетентны. – То есть в каком смысле командиры? В каком смысле? – Петр Павлович заерзал в качалке. – Офицерский корпус у нас великолепен. Вы согласны, господин Теплов? Алексей пожал плечами. – Не согласны? Алексей смотрел на Троицкого серьезно, но его губы проделали ряд упражнений, которые в любой момент могли перейти в улыбку: – Я думаю, что наши офицеры… умеют умирать. – Благодарю вас, – насмешливо сказал следователь. – Ну и прекрасно! А чего тебе еще нужно? – радостно закричал Борис. – Какой ты все-таки… повеса, – укоризненно проговорил Петр Павлович. – Что ты говоришь? Борис с таким вы выражением радостного оживления воззрился на отца, но отец забыл о нем и внимательно обратился к Алеше: – О, вы не так просто ответили, Алексей Семенович! В ваших словах есть, знаете, такой привкус: вы говорите, умирать умеют, а дальше? Чего они не умеют? – Я боюсь, что они не умеют побеждать. – Вы прелесть! – прошептала Нина. – Вот, вот! – Петр Павлович подскочил в качалке. – Ты слышишь, Виктор? – Слышу. Только господин Теплов ошибается или… хочет ошибиться. Офицеры умеют и побеждать. Петр Павлович решительно откачнулся назад и покачал головой: – Да-а! Если вспомнить прошлую войну, прогноз насчет «побеждать» слабоватый выходит. – Троицкий застегнул верхнюю пуговицу кителя: – В неудачах японской войны виноват не офицерский корпус, а… вы знаете, кто. – Двор? – Не двор, а правительство; впрочем, пускай и двор. – А Куропаткин, Стессель, Рождественский? Паршивые стратеги. — 274 —
|