Химера воспитания

До тех пор, пока триумвиратом теперь уже новозаветных христианских добродетелей: «Вера»; «Надежда»; «Любовь», – содержащихся в Первом послании к коринфянам апостола Павла (см.: 1Кор. [13:13]), – не началось поступательное вытеснение «старой» – платоновской – системы добродетелей.

В развернутом виде триумвират , состоящий из Веры, Надежды и Любви получил достаточно детальную разработку в трудах таких классиков христианской философии, как Августин Блаженный и Фома Аквинский.

Тем не менее, возведенная в абсолют , каждая из новозаветных христианских добродетелей – увы! – тоже вырождается в абсурд.

Точно так же как и все рассмотренные ранее платоновские.

Ведь Вера – в абсолютизированном своем выражении – предстает перед нами в виде господствующей в сознании человека «мировоззренческой установки на восприятие желаемого в качестве действительного» (см. соответствующие энциклопедические статьи академика Шинкарука Владимира Илларионовича).

Надежда как «стремление души убедить саму себя в том, что желаемое сбудется» (см. Р.Декарт, «Размышления о методе»), будучи абсолютизированной, побуждает к бездействию, к пассивному ожиданию гипотетически сваливающейся с неба «манны небесной».

Любовь же, абсолютизируя саму себя, становится слепой.

По крайней мере, наполовину.

И – глухой.

Настолько же.

Любящая мать, например, готова видеть и слышать ВСЕ то, что несет угрозу для ее ребенка.

И – НИЧЕГО из того, что таит в себе опасность, исходящую от ее ребенка.

По отношению к другим.

Когда же спохв?тится, вполне возможно, что будет уже слишком поздно.

И останется тогда лишь горевать: «И где же это, и что же это я упустила в воспитании своего ребенка?».

Ввиду постоянно обнаруживающей себя ущербности системы добродетелей, состоящей из триптиха Вера, Надежда, Любовь , раньше или позже, но обязательно должна была появиться альтернативная ей.

Что, собственно говоря, и произошло накануне и в процессе Великой французской революции.

На ее знаменах было начертано – визуально ли, виртуально ли – не суть важно, главное – что: «Свобода, равенство, братство» (фр.: «Libert?, ?galit?, Fraternit?»).

Первоначально – «Свобода, равенство, братство или смерть!» (фр. «Libert?, ?galit?, Fraternit? ou la Mort») – подлинный изначальный девиз Великой французской революции.

Действительно, Свобода !

Что может быть любезнее «для сердца вольного и пламенных страстей» (см.: Лермонтов М.Ю. «Смерть поэта»)?

Ведь она:

– и «отсутствие принуждения» (Дэвид Юм);

– и «право выбора» (Фома Аквинский);