|
анархо-мистиков", которые "под маской освобождающейся философии распахнули двери самым реакционным формам фетишизма", создав в музее "атмосферу грязного, зловонного болота". Они заявляли, что "в музее, где хранятся памятники революции и анархизма, мистическое ханжество глумится над атеистическим мировоззрением Кропоткина, а Бакунина нимбует под масона-мистика...". Что же за этим стояло? Как объяснял в одном из своих заявлений А. А. Боровой, чья подпись стоит первой под указанным "Заявлением", на протяжении всего 1927 года он пытался сколотить группу анархистов-практиков, чтобы ввести ее в Кропоткинский комитет через научную секцию с целью "выявлять и защищать в противовес мистической секции анархизм, очищенный от инородных примесей". В январе 1928 года Боровому удалось ввести в свою секцию группу из одиннадцати человек - М. Кайданова, В. Котлярев-ского, Н. Рогдаева, 3. Гандлевскую, А. Андреева, В. Худолея, Ф. Гецци, А. Фомина, Г. Мудрова, В. Бармаша и С. Фалька - всех тех, кто потом вместе с Боровым подписал заявление в "Дело труда" и впоследствии не раз выступал с новыми заявлениями. Однако первый успех Борового оказался и последним. На ближайшем заседании исполнительного бюро с протестом против приема Н. Рогдаева выступили С. Г. Кропоткина и А. А. Солонович, ссылаясь на резко отрицательные характеристики, которые дали ему Кропоткин и Карелин. Не исключено, что именно Рогдаев в 1913 году сыграл роль провокатора цюрихской группы анархо-коммунистов, сорвав создание федерации, которую готовил Карелин во Франции. Однако Боровой, будучи заместителем председателя Комитета, на этот раз победил, пригрозив своим выходом из Комитета в случае отказа Рогдаеву. Но — 499 —
|