|
Шли годы. У меня появилась другая семья. У неё возможно кто-то был, но семьи не получалось. Время от времени она появлялась на моём горизонте, чтобы, придумав любой повод, в очередной раз попить мне кровь. Но меня это уже мало трогало, скорее даже вызывало чувство вины за её неустроенную жизнь. С появлением в моей жизни другой женщины начался ад. В доме стали раздаваться звонки, целью которых было всячески "унизить" соперницу. - Ты можешь со мной говорить, или твоя ... (дальше шло нецензурное слово) рядом? - Тебя видел Иван Иванович, говорит ты похудел. Что твоя ... тебя не кормит? и т.п. Я запрещал звонить, требовал оставить меня в покое, потом, просто заслышав "родной" голос, молча клал трубку. Так продолжалось до одного прекрасного дня, когда в доме у меня собралась весёлая компания друзей - праздновали мой день рождения. Некоторое напряжение не покидало меня в предощущении телефонного звонка - этот день она уж точно не пропустит! О моих бедах друзья знали, помнили они и мою бывшую. Но всё равно прогнозировать, какую гадость она скажет, поздравляя меня с лицемерной теплотой, было трудно. Знал я только, что ею будут приложены все силы, чтобы я чрезмерно не радовался жизни, и ещё знал, что в этот день бросать трубку нельзя, надо выслушать, иначе весь вечер превратится в череду звонков. И вот он раздался. И, заранее тщательно подготовленное и не раз выверенное, доброжелательное на первый взгляд поздравление, прозвучало таким издевательством, что я даже побледнел. На другом конце провода трубка легла на рычаг, а последовавшие короткие гудки символизировали исполненный долг и чувство глубокого удовлетворения. Когда я повесил трубку, моим друзьям ничего не надо было объяснять. Обычно меня утешали одним и тем же, не отличающимся оригинальностью, образом: один дирижировал, а остальные хором скандировали: "Ну и хрен с ней!" - после чего эта тема без комментариев снималась. Но в этот раз, наверное потому, что я от оскорбления даже побледнел, и еще потому, что был День моего рождения, обычно "весёлой" реакции не последовало, возможно друзья чуть замешкались, глядя на меня, и их всех опередила жена моего однокашника, весёлая, острая на язык и выдумку, с гипертрофированным чувством справедливости, женщина. "Так, ребята, - сказала она, - мне это уже изрядно надоело, а вам?" Риторический вопрос не требовал ответа, и все молча воззрились на неё, ожидая продолжения. С некоторых пор Лида (так зовут жену друга) "свихнулась" на аномальщине. Мы, весьма далёкие от этого люди, с удовольствием слушали потрясающие истории, которыми был полон её багаж, с интересом читали литературу, которую она время от времени притаскивала в нашу компанию, азартно выдвигали гипотезы объяснения тех или иных загадок. — 146 —
|