|
ДОМОВОЙ ПО ИМЕНИ ТИМОША. Странные надписи, появляющиеся на зеркале в ванной у жительницы Зеленограда Светланы Барской, оставлял ее призрачный, но надежный друг. Я не люблю, когда о домовых говорят "нечистая сила". Ну, почему обязательно "нечистая"? Мой домовой Тимофей представляется мне чистеньким, весёлым, с озорными глазами и обаятельной улыбкой старичком. Я любила оставаться с ним дома вдвоём, делать свои дела и попутно болтать. Впрочем, болтала я одна. Он, конечно, молчал, и только иногда звякал стаканом или скрипел половицей в знак согласия. Я сама придумала ему имя, и оно, похоже, ему нравилось. Мы дружили два года, пока мне не пришлось переехать на другую квартиру. Тимофей не поехал со мной, хотя я по всем правилам приготовила ему берестяной коробок, постелила пуховичёк, произнесла все мудрёные слова, которые полагается произносить, приглашая домового переехать вместе с хозяином на новую квартиру. А всё началось с того, что однажды среди ночи меня разбудил звонок в дверь. Естественно, я открывать не стала, но "кто там?" спросила. Это оказался мой сосед снизу, который уже давно и успешно доводил меня до состояния готовности к убийству. На этот раз он разразился пьяными воплями, требуя, чтобы я "прекратила по ночам делать ремонт". Ему, очень мешало спать жужжание электродрели. Не только электро-, но и механической дрели у меня в квартире просто не было, и когда мне надо было повесить полку или картину, то в нагрузку к дрели мне всегда приходилось брать мастера. Да и ремонт я уже года два не делала, и пока делать не собиралась. Сосед, конечно, этого не знал, а если бы и знал, то вряд ли бы вспомнил в пьяной горячке. Вызывать милицию - не мой стиль, поэтому я просто захлопнула дверь, вернулась в постель, заткнула уши ватой, накрылась с головой, и предоставила соседям по лестничной клетке решать эту примитивную задачу без моего участия. Утром, войдя в ванную, я обнаружила на зеркале написанные моей помадой слова: "Он мне надоел". Почерк был не мой. Если я скажу, что я испытала положительные эмоции, глядя на слова, которые вполне соответствовали моим мыслям, - я совру. На самом деле я попросту испугалась. "Подруга, - сказала я себе,- ты стала лунатиком". Другого объяснения я не видела. Для меня оно было более приемлемо, чем мысль о вмешательстве чего-то потустороннего. Смущал меня только почерк. Весь день на работе я, вместо того, чтобы выполнять свои должностные обязанности (я программист), изощрялась в написании "Он мне надоел" всеми возможными для меня вариантами почерка. Я даже пробовала написать эту фразу левой рукой, с закрытыми глазами, вывернув руку за спину... Ничего общего! На мои изыскания ушёл весь рабочий день и два тюбика помады. Вечером я вытащила из папки принесённые с работы листы, перемазанные помадой и с усердием криминалиста провела графологическую экспертизу. Почерк не совпадал. — 141 —
|