|
«парават» и «арвават», употребляемые в разных местах, обозначают одни и те же области, а поэтому к ним применяется определение, приводимое в двойственном числе,— «раджаси», «ардхау» или «самудрау», а когда нужно указать на верхнюю и нижнюю полусферы, пользуются словом «абхаятах». Так, в гимне (III, 53, 5) мы читаем: «О, Магхаван! О, брат Индра! Уходи вдаль и приходи снова — ты желаем в обоих местах» («абхаятра»). Выше уже- указывались строфы, где говорится о том, что Савитрь ходит по двум сторонам ночи. Рассматривая эти три пассажа, мы никак не сможем утверждать, что ведические барды не знали о нижней небесной полусфере, как это предполагают Уоллес и ряд других ученых. И не следует мою гипотезу заранее называть проблематичной, так как я показал, что эти барды были в достаточной мере знакомы с астрономией, чтобы уметь высчитать периоды движения солнца и луны, по крайней мере на том уровне, который был необходим для жизненной практики. И те люди, которые могли это делать, не могут считаться столь безграмотными, чтобы верить в то, что небо прибито к земле по линии небесного горизонта и что солнца не видно ночами потому, что оно исчезает где-то в высших областях небес. В одном из пассажей «Айтарейя Брахманы» (III, 44), описывающей, как солнце, достигнув конца дня, поворачивается кругом (вокруг себя) ВЕДИЧЕСКИЕ МИФЫ О ПЛЕННЫХ ВОДАХ 285 и создает ночь там, где был день, а на другой раз — день и т. д. Это очень смутно, так как не доказывает, что была уверенность в возврате солнца в течение ночи через некую область гдето в высшем небе — так пояснил Уоллес. В оригинале применены слова «авастат» и «парастат», и вот это последнее слово правильно перевел д-р М. Хауг как «на другой стороне». А ряд других, и в их числе Д. Муир, считают, что оно обозначает «высший», расширяя, таким образом, предположение, что солнце возвращается в часы ночи через самые верхние области неба. Но, видя выразительные строфы, в которых области над и под всеми тремя землями определяются безошибочно, мы не можем согласиться с гипотезой, основанной на одном сомнительно переведенном слове. Эта гипотеза основана или на предвзятом мнении о примитивном человеке, или на желании ввести в Веды разработки космографии Гомера. Знания ведических бардов, касающиеся нижнего мира, не могли быть, конечно, равными знаниям современных астрономов, а поэтому мы можем встретить в Ригведе такие вопросы (I, 35, 7): «А где сейчас Сурья (после захода) и какую небесную область озаряют сейчас его лучи?» Но мы — 188 —
|