Когда невозможное возможно. Приключения в необычных реальностях

Отрицание возможности запоминания момента рождения, основанное на том факте, что кора головного мозга новорож­денного еще полностью не миелинизирована, не имеет ни ма­лейшего смысла, хотя бы исходя из того факта, что способность запоминания существует и у многих низших форм жизни, кото­рые начисто лишены коры головного мозга. Утверждение, что для запоминания рождения требуется миелизированная кора го­ловного мозга, становится абсурдным и смешным, если сравнить его с фактами, открытыми шведским физиологом Эриком Канделем, за которые он получил Нобелевскую премию 2000 года в области медицины. Эти факты касались механизма запомина­ния у аплизии (морского огурца), организма с очень небольшим количеством нервных клеток, который стоит на эволюционной лестнице намного ниже новорожденного ребенка. Более того, биологам хорошо известно, что конкретные примитивные фор­мы протоплазменной памяти существуют даже в одноклеточных организмах.

Удивительно, что подобные явные логические противоре­чия встречаются в контексте научного мышления, которое столь сильно гордится собственной логичностью. Трудно найти дру­гое объяснение этим несообразностям, кроме глубокого эмоци­онального подавления, которому подвергается память о рожде­нии. Совокупность эмоционального и физического стресса и боли, имеющих место при рождении ребенка, явно превышают любые постнатальные травмы младенчества и детства, обсужда­емые в литературе по психодинамике, за исключением, возмож­но, физического насилия. Поэтому вполне понятно, что эта па­мять подвергается сильному психологическому подавлению и от­вержению.

Во второй половине XX века исследователи воздействия пси­ходеликов и клиницисты исследовали различные формы эмпи­рической психотерапии, и им удалось накопить убедительные доказательства того, что биологическое рождение является наи­более глубокой травмой всей нашей жизни и событием перво­степенной психодуховной важности. Оно записано в нашей па­мяти в мельчайших деталях, вплоть до клеточного уровня и оно оказывает далеко идущее воздействие на наше психологическое развитие. Как только мы преодолеем свое сопротивление стол­кновению с этим болезненным и ужасающим аспектом нашей личной истории, становится не только возможным, но и очень логичным, что событие подобной значимости записано в под­сознании и что оно может быть перенесено в сознание и высво­бождено.

Количество концептуальных проблем возрастает по экспо­ненте по мере того, как регрессия в холотропных состояниях про­должается и достигает ранних стадий жизни эмбриона или даже момента зачатия. По мере того как мы приближаемся к началу нашей жизни, нервная система становится все менее развитой и более примитивной, пока не исчезает полностью. И все же име­ется достаточно много эмпирических доказательств существо­вания воспоминаний уже на заре нашего независимого суще­ствования. Впоследствии у нас остается лишь клеточная память — единственный материальный носитель информации.