Когда невозможное возможно. Приключения в необычных реальностях

Я также был сильно поражен связью между конкретными важными аспектами этих кармических переживаний и повсе­дневной жизнью моих клиентов — их эмоциональных и психо­соматических проблем, трудностей во взаимоотношениях с дру­гими людьми, странных и необъяснимых приступов идиосинк­разии, или влечения, и реакциях на конкретных людей или ситу­ации. Но еще более примечательным было психотерапевтическое воздействие, которое оказывают подобные кармические пере­живания, когда они полностью прожиты и интегрированы.

Но, несмотря на все эти впечатляющие доказательства, мне казалось невозможным принять, что в данном случае мы имеем дело с подлинным феноменом. Существующий концептуальный барьер был на качественно ином уровне, чем тот, что стоит на пути воспринимающей способности мозга новорожденного за­фиксировать суровое испытание рождения. В конце концов, мозг новорожденного, миелинизированный или нет, является очень сложной материалистической системой, но возможность вос­произведения целых сцен, относящихся ко времени, предше­ствующему зачатию, часто на целые века, кажется слишком не­лепой.

Если действовать в рамках материалистического мировоззре­ния, характерного для западной науки, наследственная и расо­вая память должны передаваться спермой и яйцеклеткой, един­ственными материальными объектами, осуществляющими нашу связь со всем тем, что предшествует зачатию. Носителями этой информации должны быть хромосомы, а точнее, ДНК, а в слу­чае с воспоминаниями о прошлых жизнях даже этот слабенький материальный мостик с прошлым теряется, поскольку они пе­ресекают не только наследственные, но даже расовые линии наследования информации. Эти воспоминания не могут быть памятью предков, поскольку принадлежат людям другой расы, например, для европейцев не так уж необычны воспоминания о прошлых жизнях в качестве чернокожих африканцев, индейцев или жителей Азии, и наоборот.

Чтобы изменить мое отношение к воспоминаниям о про­шлых жизнях, потребовалось некое глубокое личное пережива­ние. Эта область открылась для меня на ЛСД-сессии, вскоре после моего прибытия в Соединенные Штаты. То, что произош­ло на этой сессии и вокруг нее, убедило меня, что воспомина­ния о прошлых жизнях представляют собой подлинные явления и не могут быть отброшены как производные событий нашей повседневной жизни. Этот необычный опыт, помимо всего про­чего, был связан с примечательными совпадениями, которые касались и других людей, не участвовавших в моих сессиях и не знавших о том, что она была.