Исцеление наших самых глубоких ран. Холотропный сдвиг парадигмы

Хунахпу и Шбаланке побеждают этого демона и лишают его зубов (инструмента, с помощью которого совершаются жестокие действия), а также богатства и могущества. Тем самым они облегчают воскрешение своего отца, Единого Хунахпу (One Hunahpu), справедливого правителя, который является символом лишенного эго божественного сознания, являющегося целостным. Тот, кто владеет таким сознанием, заботится обо всех существах и принимает свои решения, основываясь на интересах будущих поколений – или, как говорят американские индейцы, с учетом того, как это повлияет на последующие семь поколений.

Исследование холотропных состояний с помощью психоделической терапии, холотропного дыхания, а также работа с отдельными людьми, у которых наблюдаются состояния, требующие оказания неотложной помощи и связанные с неспособностью интегрировать духовный опыт в сознание (spiritual emergencies), внесло существенный вклад в понимание мифологии. Мифы обычно считаются продуктами человеческой фантазии и игры воображения, которые мало отличаются от произведений современных писателей и драматургов. Тем не менее работы К. Г. Юнга и Джозефа Кемпбелла стали основой для радикально нового понимания мифологии.

Согласно воззрениям этих двух оригинальных мыслителей, мифы не являются художественными произведениями, в которых есть истории о приключениях выдуманных персонажей, живущих в несуществующих странах и, таким образом, являющихся продуктами фантазии отдельных людей. Напротив, мифы являются порождениями коллективного бессознательного человечества и проявлениями исконных организующих принципов психики и космоса, которые Юнг назвал архетипами (Jung, 1976).

Архетипы проявляют себя в индивидуальной психике, отражаясь в ее глубинных процессах, но они не возникают в человеческом мозге и не являются его продуктами. Они являются чем-то таким, что возникает за пределами индивидуальной человеческой психики и является формирующими ее принципами. Во время холотропных состояний архетипический мир может стать достоянием непосредственно пережитого опыта и становится таким же подлинным и реальным для человека, как и материальный мир, или чем-то еще более подлинным и реальным. Чтобы сделать различие между трансперсональным опытом, связанным с архетипическим материалом, и продуктами индивидуальной фантазии, юнгианцы вводят термин «имажинальный материал» (imaginal).

Французский философ и мистик Анри Корбин (Henri Corbin), который сначала использовал термин mundus Imaginalis для описания подобных явлений, черпал свое вдохновение, когда писал свои труды, изучая труды исламских мистиков (Corbin, 2000). Исламские богословы называют имажинальный мир, где все, существующее в доступном для нашего восприятия мире, имеет свой аналог, «восьмым климатом», alam a mithal, чтобы отличать его от «семи климатов», традиционных с точки зрения географии ислама зон. Имажинальный мир обладает протяженностью и измерениями, формами и цветом, но не является доступным для нашего восприятия, как характеристики физических объектов. Тем не менее эта сфера является в той же мере полностью реальной во всех отношениях с онтологической точки зрения и доступной для подтверждения другими людьми, при которой возможен консенсус, что и материальный мир, воспринимаемый нашими органами чувств.