|
Для психоделического опыта была не готова не только культура в целом, не готово было также сообщество занимающихся вспомоществованием специалистов. Для большинства психиатров и психологов психотерапия означала упорядоченные разговоры лицом к лицу или свободное ассоциирование на кушетке. Сильные чувства и яркие телесные проявления на психоделических сеансах казались им слишком близкими к тому, что обычно связывалось с психопатологией. Им было трудно вообразить, что подобные состояния могли быть исцеляющими и преображающими. В итоге они не верили сообщениям о необычайной мощи психоделической психотерапии, исходящим от тех сослуживцев, у которых было достаточно мужества, чтобы воспользоваться случаем и провести психоделическую терапию, или от их пациентов. Положение еще более усложнялось тем, что многие из явлений, происходящих на психоделических сеансах, не могли быть поняты в рамках теорий, господствующих в академическом мышлении. Возможность перепроживания рождения или состояний из жизни плода, получения точных сведений о мировой истории и мифологии из общественного бессознательного, переживания архетипических миров и кармических воспоминаний или восприятие отдаленных событий в состоянии выхода из тела была просто слишком фантастической, чтобы быть правдоподобной для среднего специалиста. И все же те из нас, кто имел возможность работать с ЛСД и хотел в корне поменять наше теоретическое понимание психики и практическую стратегию терапии, были способны увидеть и оценить огромные возможности психоделиков и как терапевтических средств, и как веществ необычайной познавательной ценности. В одной из своих ранних книг я предположил, что возможная ценность ЛСД и других психоделиков для психиатрии и психологии была сопоставима по значимости с тем, какой значимостью обладает микроскоп для биологии и медицины или телескоп для астрономии. Мои позднейшие опыты с психоделиками только подтверждали это первоначальное впечатление. Эти вещества действуют как ненаправленные усилители, которые увеличивают нагруженность (энергетическую заряженность), связанную с глубокими бессознательными содержаниями психики, и делают их доступными для сознательной обработки. Это особенное свойство психоделиков позволяет изучить психологически затаенные склонности, в глубине правящие нашими переживаниями и поступками, которое нельзя даже сравнить любым иным методом и средством, доступным современной господствующей психиатрии и психологии. Кроме того, оно предоставляет особые возможности для излечения эмоциональных и психосоматических нарушений, для положительного преображения личности и развития сознания. — 148 —
|