Исцеление наших самых глубоких ран. Холотропный сдвиг парадигмы

В течение этой удивительной эпохи ЛСД оставался центром внимания исследователей. Никогда прежде ни одно отдельное вещество не обещало столь многого в столь разных областях исследований. Для психофармакологов и нейрофизиологов открытие ЛСД означало начало исследовательского золотого века, которое могло бы решить множество загадок относительно нейрорецепторов, синаптических передатчиков, химических противоборств и запутанных биохимических взаимодействий, лежащих в основе процессов мозга.

Психиатры, работающие с переживанием, рассматривали ЛСД как уникальное средство для создания лабораторной модели естественно случающегося функционального или эндогенного психоза. Они надеялись, что «экспериментальный психоз», вызываемый крохотными дозировками этого вещества, мог обеспечить беспримерное проникновение в природу этих таинственных нарушений и открыть новые направления для их лечения. Внезапно стало понятно, что мозг или другие части тела могли при некоторых обстоятельствах производить маленькие количества вещества с действиями, подобными ЛСД. Это означало, что нарушения, подобные шизофрении, оказывались не умственными заболеваниями, но метаболическими отклонениями, которым можно было бы противодействовать через определенное химическое вмешательство. Обещания таких исследований были никак не меньше, чем исполнение мечты биологически направленных клиницистов о Святом Граале психиатрии – лекарстве для шизофрении из пробирки.

ЛСД также вызвал в высшей степени положительные отзывы как необычайно действенное разрушающее условности средство для обучения, которое позволило бы лечащим психиатрам, психологам, студентам-медикам и медсестрам проводить несколько часов в мире, подобном миру их пациентов, и вследствие этого лучше их понимать, обрести способность с большей пользой с ними общаться и, как надеялись, с большим успехом их лечить. Тысячи людей, занимавшихся душевным здоровьем как ремеслом, использовали эту уникальную возможность в своих интересах. Эти эксперименты принесли неожиданные и удивительные плоды. Они не только обеспечили глубокое проникновение в мир психиатрических пациентов, но также в корне преобразили понимание природы и измерений человеческой души и сознания.

Множество специалистов, вовлеченных в эти эксперименты, обнаружили, что теперешний образ психики, ограничивающий психику послеродовой биографией и фрейдовским индивидуальным бессознательным, был поверхностным и неполноценным. Моя собственная новая картина психики, появившаяся вследствие подобных исследований, добавила к этому образу еще две большие внебиографические области: околородовой уровень, тесно связанный с памятью о биологическом рождении, и трансперсональный уровень, включающий в себя исторические и архетипические области общественного бессознательного, как его видел К.Г. Юнг (Grof, 1975; Jung, 1959). Первые эксперименты с ЛСД также показали, что источники эмоциональных и психосоматических нарушений не ограничивались травматическими воспоминаниями младенчества и детства, как считали традиционные психиатры, но что их корни проникали в психику намного глубже, в околородовые и трансперсональные области (Grof, 2000). Это удивительное открытие сопровождалось обнаружением новых мощных терапевтических механизмов, действующих на глубоких уровнях психики.