|
скрипку дошло до предела, усугубляемое связью между его женой и другом (хотя Радха говорит, что он ничего не знал об этом до 1961 г., когда с начала этой связи прошло тридцать лет). Кроме всего прочего, аргументом Раджагопала могло стать и мнение Ледбитера, который считал, что Раджагопал имеет не меньшие права на теософское наследие, чем Кришнамурти, а возможно, и большие, принимая во внимание отход Кришнамурти от теософии. Менее ощутимые трудности заключались в том, что Раджагопал считал себя с Розалиндой - без сомнения, из лучших побуждений - опекунами Кришнамурти. Раджагопалы были не способны, по мнению Летьенс, признать, что его отказ зависеть от кого-то был не предательством, а частью его духовной миссии как уникальной личности, которую Олдос Хаксли (и сам Кришнамурти) охотно сравнивал с Буддой. Свободный дух не может быть связан обыденными представлениями об ответственности; неся такой тяжелый груз, учителя мира получают право требовать помощи с остальных, и в особенности право на терпимое отношение к их непостоянству, подлинному или предполагаемому. Возможно, Кришнамурти и в самом деле получал детскую радость от роскошной жизни, но это признак чистоты, а не испорченности. Можно добавить также, сколь вульгарным ни казалось бы это предположение, что Раджагопалы успешно воспользовались знаменитостью Кришны. Они сами не могут оставаться вне критики. Раджагопал обладал скрытным характером, любил уединение, часто впадал в меланхолию, если не в депрессию. Он управлял делами как аристократ и, когда между ними пошли неурядицы, долго и с горечью жаловался на Кришнамурти всем, кто хотел его слушать. Если утверждают, что он не замечал связи жены и друга в течение почти тридцати лет, то это свидетельствует о его равнодушии или намеренной слепоте; а Розалинда, по признанию собственной дочери, хотя и была готова справиться с практическими проблемами, предпочитала не обращать внимания на эмоциональные трудности, — 409 —
|