|
подобно магниту, притягивала еще более щедрые пожертвования: он был немного не от мира сего, но в то же время достаточно искушенным и утонченным. Кроме того, он никогда не задавал неудобных вопросов об источнике денег или обращении с ними, проявляя полное безразличие в этом отношении. Но он продолжал открывать дорогостоящие строительные проекты, школы и лагеря Кришнамурти, и хотя фактически у него был небольшой личный доход, он вел образ жизни богатого человека. Его критики - в том числе и бывшие близкие друзья, такие как Эмилия Летьенс, - высказывали беспокойство по поводу того, что он может привыкнуть к роскошной жизни и - что хуже - что она отдаляет его от всех остальных людей, кроме самых богатых и знаменитых. Сам Кришнамурти говорил, что подобная роскошь случайна, что он может обойтись и без нее, что большую часть жизни он жил как все, и что только те, кто не может отличить внешние проявления от внутренней реальности, могут прийти к выводу, будто он наслаждается богатством как таковым. Жить среди богатых, доказывал он, еще не значит быть богатым. В вопросе собственности главное не ее наличие или отсутствие. Потребляя мало пищи, уделяя всего лишь несколько часов сну, много медитируя и преподавая на протяжении всего дня, он вел жизнь придворного аскета, не обращающего внимания на окружение, - во всяком случае, он так заявлял. Закат или восход солнца был для него более важен, чем прекрасная гостиная. Циник может заметить, что и закат солнца - это такая изощренная роскошь. Но Кришнамурти настаивал, подобно Гурджиеву, что нужно жить как придется, продолжая держаться в стороне: умерщвление плоти может стать такой же вредной привычкой, как и ее ублажение. Трудно поверить, что роскошь никак не повлияла на Кришнамурти. Конечно, он испытывал какое-то удовольствие от того, чем был, принимая как должное внимание последователей, предоставляющих ему дома, автомобили и возможность роскошного отдыха. В то же время он питал пристрастие к определенным привычкам. Когда попечители в Саанене купили ему огромный "мерседес", он мыл и чистил его всякий раз, как возвращался из поездки, какой бы короткой она — 406 —
|