|
ни была. Верный воспитанию Бейли-Уивера, он одевался у Хантсмана на Сэвиль-роу, где можно было бесконечно примерять костюмы, и его стриг парикмахер с Бонд-стрит. Но он также любил заниматься домашними делами, как и в Арья-Вихара. В Малибу, где он жил со своей подругой Мэри Зимбалист {1}, а после в новом доме, который она купила для него в Охайе, его можно было застать за чисткой чайника, мытьем посуды или поливкой сада. Но если внешние обстоятельства его жизни оставались неизменными, хотя и были обставлены большей роскошью, в частной жизни у него были большие перемены. Треугольник с Розалиндой и Раджагопалом распадался под аккомпанемент взаимных обвинений; он обнаружил, что его все больше влечет к Индии и что он даже может вновь приблизиться к теософии; важнее всего то, что у него появилась другая точка зрения по поводу судьбы его дела после его смерти. Эти три перемены были связаны с более сложными вещами, которые близкие люди интерпретировали по-разному. Его приемная дочь Радха Раджагопал считала, что отстранение Кришнамурти от ее родителей было предательством, что вытекало из всей их предыдущей совместной жизни, в которой он играл роль трудного ребенка, используя двух других для удовлетворения своих потребностей в сексе, безопасности и деньгах {2}. Каковы бы ни были его достоинства, она была уверена, что он был прирожденным лжецом и лицемером и что его мания величия росла с годами, по мере того как он становился пленником собственного мифа. Розалинда и Раджагопал потворствовали его прихотям, ведя себя как любящие родители и преданные слуги, но они же и говорили ему правду, которую он не хотел знать, и ставили его перед необходимостью исполнять обычные жизненные обязательства, но он был слишком слабым, рассеянным и ленивым, чтобы не тяготиться ими. Покинув этих преданных и честных людей, он окружил себя поклонниками и льстецами, которые только увеличили пропасть между — 407 —
|