Грязь, пот и слезы

Невероятно трудно было преодолевать нестерпимое желание рухнуть на землю и заснуть и минута за минутой заставлять себя идти дальше.

Через полтора часа я добрался до маленькой заброшенной каменоломни, вырубленной в склоне горы. Трудно себе представить более жалкую награду за окончание ночного марша.

Пошел сильный дождь, поблизости не было ни одного дерева, чтобы привязать к стволу мое одеяло‑гамак. Я лег на топкую землю, натянул на себя одеяло и уснул.

Вскоре я стал мерзнуть, так как моя одежда насквозь промокла. Я дрожал от холода, но думал только о том, чтобы справиться с этим испытанием.

К утру я настолько продрог, что даже обрадовался, когда нас отправили в обычный для этого часа марш‑бросок. Я чувствовал, что внутренне словно перешел какую‑то грань, стал немного другим. Мне уже было все равно, насколько мне холодно, сыро, болят ли у меня руки‑ноги и все тело. Я стремился только к одной цели – успешно закончить этот день.

После двух часов бега вверх‑вниз по крутому карьеру, после бесконечных отжиманий в грязи нас, оставшихся рекрутов, отвезли вниз.

Мы были грязные, мокрые и совершенно измотанные.

И невероятно возбуждены.

Я без сил упал на дно кузова. Первое испытание было пройдено.

Глава 48

В следующие выходные испытания проходили в особенно тяжелом районе Уэльских гор – отдаленном, необитаемом, где было еще больше болот с кочками, поросшими пучками высокой травы, которая, словно путы, охватывала щиколотки и страшно мешала идти.

Среди рекрутов она была известна под выразительным названием «Чертова дыра».

Первый марш начался для меня неудачно. Я не смог выдержать темп и вскоре стал отставать. Почему у меня это часто происходило в самом начале? Может, я слишком нервничал?

Приближаясь к первому кемперу[9], я злился на себя за то, что не могу идти быстрее.

К тому же я дважды заблудился на этой громадной заболоченной территории, и мне пришлось потратить драгоценное время на то, чтобы добраться до какого‑нибудь места повыше и сориентироваться.

Видно, просто это был не мой день. Я не понимал, почему я такой уставший и раздраженный, когда мне следует быть энергичным и спокойным. Меня охватила растерянность, я не знал, как прекратить это отставание, и с каждой минутой все больше выбивался из графика.

У второго кемпера я выбрал неверное направление, и это опять стоило мне времени – времени, которое мне и так нельзя было терять.

Ошибка состояла в том, что я выбрал дорогу в обход горы, а не через нее. Такое решение я принял в минуту слабости, потому что слишком устал и надеялся сэкономить силы, – и оно оказалось катастрофическим.