Грязь, пот и слезы

На середине подъема инструктор остановился, повернулся и стал смотреть, как мы поднимаемся. Несмотря на крайнюю усталость, я решил не останавливаться, а продолжать бежать, пусть и медленно, пока не окажусь рядом с ним.

Наконец я добежал до него, где‑то в середине нашей группы. Ноги и плечи ныли и горели, сердце, казалось, вот‑вот выскочит из грудной клетки.

Я посмотрел вниз на последних рекрутов, которые карабкались к нам. Двое из них едва тащились, и я понял, что их ожидает.

Инструкторы объясняли нам: «Бежишь – значит, прошел; перешел на шаг – считай, выбыл из игры».

– Так, вы все возвращайтесь на тропу и забирайтесь в машины. А вы, – рявкнул он последним двоим, – вы идите за мной.

Мы спустились вниз и забрались в грузовики, где я с облегчением растянулся на спине. Перед этим я видел, как проваливших отбор рекрутов повели к другой машине.

Так здесь было заведено – проигравшего сразу изолировали от нас. Это помогало нам сплотиться в команду и испытать гордость за то, что нас повезут на базу, а не отправят домой.

Не так уж это много, но для нас это было очень важно.

В следующие три уик‑энда нагрузки неминуемо возрастали: удлинялись маршруты, увеличивался вес рюкзаков, предъявлялись все более суровые требования.

Обычно мы совершали горные переходы расстоянием в тридцать миль с пятьюдесятью фунтами веса. Только теперь мы и в ночных, и в дневных маршах были одни, без инструкторов.

Офицеры приступили к проверке наших возможностей работать самостоятельно: хватало ли нам силы воли, чтобы не останавливаться, продолжать движение, правильно ориентироваться и следить за собой, когда мы уже устали, промокли и замерзли?

Как ни странно, но мне удавалось держаться.

На нас редко кричали, теперь нам просто предлагали выполнить три основные задачи: определить маршрут пути в горах, нести на себе определенный груз и прийти вовремя к финишу. Солдатские учения начнутся потом, но лишь для тех, кто проявил способность выкладываться по максимуму в любых условиях.

Мне все это ужасно нравилось.

Довольно скоро количество рекрутов в нашем батальоне сократилось до десяти человек, а ведь мы выполнили только половину горных учений. Тракер по‑прежнему был рядом со мной, но многие сильные и мускулистые парни давно уже выбыли из игры.

Было ясно, что этот отбор потребует от нас всех сил без остатка.

После каждого уик‑энда несколько дней уходило у меня на то, чтобы привести себя в порядок и восстановиться. Покрытое синяками тело, руки и ноги нестерпимо болели, подошвы ног были стерты до крови, так что эти дни я не ходил, а еле ковылял.