|
ним актеры, верившие, что перед ними сейчас не Шаляпин, а живой, но умирающий царь Борис Годунов, творил не "от себя", а всегда "от образа". Шаляпин добивался перевоплощения, создавая "гармонически устойчивый образ, живущий своей собственной жизнью,-правда, через актера, но независимо от него. Через актера-творца, независимо от актера-человека". "Актер,- говорил Шаляпин в другом месте,-так вместил всего человека в себе, что все, что он ни делает, в жесте, интонации, окраске звука,-точно и правдиво до последней степени. Ни на йоту больше, ни на йоту меньше. Актера этого я сравнил бы со стрелком в "Тире", которому так удалось попасть в цель, что колокольчик дрогнул и зазвонил. Если выстрел уклонился бы на один миллиметр, выстрел этот будет хороший, но колокольчик не зазвонит". "На сцене-королева и маркиз Поза,-рассказывал Шаляпин Перистиани.-У меня единственная фраза: "Почему здесь королева?" Произнес. Королева удаляется. Вот так, справа, стоит столик, на нем какая-то книга, рядом кресло. Сел я в кресло, взял книгу, посмотрел заглавие, бросил на стол, слегка повернулся, сижу... И вдруг, понимаешь ли, почувствовал ясно, до дрожи, что это не я, а король Филипп, сын Карла V... И, представь, публика, французы, тоже стали это чувствовать! Поза поет, я сижу молча без движения и уже слышу в зале шепот: Шаляпин, Шаляпин, Шаляпин. И вдруг вспыхивает громовая овация. А я сижу молча". "Так со всякой ролью,-продолжал Шаляпин.-Это не так просто, чтобы зазвонил колокольчик. Часто, довольно часто блуждаешь около цели близко, один миллиметр расстояния, но только около. Странное — 272 —
|