|
психологического содержания и динамичной многоликости опорного образа царя Ивана Грозного. Вот один из рисунков (верхний на стр. 168), исполненный в Монте-Карло в 1911 году. В этом рисунке Грозный-царь представлен во всем могуществе самовластия, способный пригвоздить острым посохом любого, в ком почует несогласие со своей волей. Он клещами готов вырвать у окружающих подтверждение в благости любого его поступка. Царь как будто слушает и неясно, какое будет решение: может быть, прощение или милость, а может - лютая казнь. Недоверчивый, легко ожесточающийся, он представляется более восприимчивым к дурным, чем к добрым влияниям. В каждом встречном чудится ему опасность измены. Взгляд исполнен подозрительности, трудно завоевать его доверие. Вот другой рисунок, исполненный в декабре 1913 года в период возобновления "Псковитянки" на сцене Мариинского театра. Царь Иван изображен в последней картине оперы в шатре под Псковом. Это тот же человек: сильный, безудержный в своих страстях и гневе, жестокий и подозрительный, но в другом душевном повороте - в минуту глубоких раздумий. Рисунок свидетельствует о сложившейся устойчивости опорного образа этого характера, так же, как и о большой динамичности возможного проявления его отдельных черт и состояний. Чувствуется, что завоеванная "большим потом и кровью" безграничная власть над людьми принесла ему лишь тягость одиночества. Горечью подернуты его уста. Каким-то особенным ясновидением пронизан его взгляд, устремленный скорее всего в даль прошлого своей жизни. "Может быть, он,-воссоздавая речитатив Грозного в этой сцене, — 231 —
|