|
ним роль Шуйского в "Борисе Годунове". Я сидел, смотрел и слушал. Это было таким показом, что у меня замирало сердце. Такой Шуйский в этой маленькой роли мог бы забить всех остальных участников оперы, включая и самого Бориса. Я не верил ушам и глазам. Даже рост Шаляпина перестал быть заметным". Однажды Шаляпин предложил драматической актрисе Е. И. Тиме, обладавшей хорошим голосом, петь с ним в "Дон Кихоте" партию Дульцинеи. Актриса прошла эту партию с концертмейстером и показалась Шаляпину. "Он сидел на стуле и хмурился. Не дожидаясь конца, он встал и сказал, что хочет показать мне, как, по его мнению, нужно петь серенаду Дульцинеи. Шаляпин попросил дать ему шаль. Принесли обыкновенный женский платок. Артист накинул его себе на плечи. Платок сразу же чудесным образом превратился в испанскую шаль. Правую руку по-женски, изящным и опять-таки "испанским" движением поставил вбок. Потом он щелкнул пальцами ... или нет, - это были звуки кастаньет! И Шаляпин запел серенаду Дульцинеи ... Все это продолжалось минуты, может быть секунды. Шаляпин, собственно говоря, исчез. Перед нами была испанская девушка, остановившаяся в солнечный день у колодца, чтобы поболтать и пококетничать со всегда готовыми на это кавалерами. Шаляпин пел с какой-то приглушенной страстностью, с загадочной манкостью, какие порой отличают женщин внешне сдержанных, но в действительности - горячих и темпераментных. Смелые призывные интонации слышались в его голосе. Исполнение монолога Дульцинеи Шаляпиным можно назвать песней торжествующей любви". Такие неожиданные импровизации, примеров которым можно привести очень много, убеждают в том, что Шаляпин знал все роли оперного спектакля. Эти знания давали ему возможность установить тонкие — 198 —
|