Искусство толкования. Часть 2.

То же утверждает другой автор, Г. Селье, не прибегая к рецептурным рекомендациям. Он отмечает, что, побуждая дру­гих людей желать нам добра за то, что мы для них сделали и, вероятно, можем сделать еще, мы вызываем положительные чувства к себе. Это, возможно, самый человечный способ обеспечения общественной безопасности и устойчивости. Он устраняет пропасть между себялюбивыми и самоотверженными порывами. По Селье, есть два способа выживания: борьба и адаптация. И чаще всего именно адаптация оказывается веду­щей к успеху (236, стр.53-55).

И все же любое дело и во всех случаях, если оно продик­товано потребностями социальными, подчинено либо потреб­ности «для себя», либо «для других», потребности эти проти­вонаправлены одна другой, и обе неистребимы. Но когда очевидно, что само дело нужно, полезно другим (как в при­мерах с врачом, строителем), то представляется безразличным, какая потребность за таким делом скрывается, лишь бы оно выполнялось хорошо. Тем более, что может случиться, как часто и бывает, - движимый потребностью «для других» ра­ботает хуже того, кто трудится «для себя».

Так потребность «для дела» как будто бы даже вытеснила противоречие потребностей «для других» и «для себя». Оно действительно теряет практический смысл, когда наилучшее выполнение дела, полезного другим, служит удовлетворению потребности «для себя» - когда места в обществе распределя­ются в соответствии с качеством выполнения дел, полезных этому обществу. Этим обходным путем потребность «для дру­гих» подчиняет себе более распространенную и сильную по­требность «для себя».

Но победа эта обходится дорогой ценой. Во-первых, она требует такого уровня социальных потребностей, такой сред­ней нормы их удовлетворения, при которых подчинение силе, принуждению эту норму не удовлетворяет, и она требует доб­ровольности подчинения. Во-вторых, победа эта, обесценив добрые намерения и выдвинув на первый план квалификацию, чрезвычайно запутала и затруднила распознавание действи­тельных побудительных истоков каждого данного «дела». В-третьих, наконец, сама квалификация предстала величиной, далеко не всегда определимой с необходимой ясностью и объек­тивной точностью. Поэтому вопрос о побудительных потреб­ностях («для себя» или «для других») окончательно квалифи­кацией не снимается.

Ведь «дело» во всех случаях остается средством удовлетво­рения потребностей либо «для других», либо «для себя», хотя подчиненность его той или другой обнаруживается достаточно ясно, только когда неожиданно открывается его полная бесполезность для того, кто это дело делает. В одном случае это дело бросят или будут делать плохо одни, во втором-другие.