Шахматы как модель жизни

Но в се­мей­ном кру­гу Мо­исей Ру­би­но­вич был в сущ­нос­ти оди­нок. Его сы­новья Ким и Ле­онид (то­же ком­по­зи­тор; поз­же и он ока­зал на ме­ня боль­шое вли­яние), пле­мян­ник Ма­рат Аль­т­ман (вид­ный юрист) и их друзья бы­ли ти­пич­ны­ми пред­с­та­ви­те­ля­ми ин­тел­ли­ген­ции: они всег­да ста­ви­ли под сом­не­ние офи­ци­аль­ную точ­ку зре­ния и весь­ма кри­ти­чес­ки от­но­си­лись к со­вет­с­кой про­па­ган­де. Сом­не­вать­ся в об­щеп­ри­ня­тых оцен­ках бы­ло для них де­лом со­вер­шен­но ес­тес­т­вен­ным.

Здоровый скеп­сис вов­се не оз­на­ча­ет па­ра­но­идаль­ной по­доз­ри­тель­нос­ти. Тут глав­ное - ни­че­го не при­ни­мать на ве­ру и ин­те­ре­со­вать­ся не толь­ко са­мой ин­фор­ма­ци­ей, но и ее ис­точ­ни­ка­ми. Не­за­ви­си­мо от то­го, смот­ри­те ли вы но­вос­ти по рос­сий­с­ким ка­на­лам, ВВС или CNN, на­до пом­нить, что ин­фор­ма­ция по­да­ет­ся вам по оп­ре­де­лен­но­му пла­ну. По­че­му од­ни под­роб­нос­ти по­па­да­ют в вы­пуск но­вос­тей, а дру­гие ос­та­ют­ся без вни­ма­ния? Раз­мыш­ле­ния о том, по­че­му нам рас­ска­зы­ва­ют ту или иную ис­то­рию, мо­гут на­учить нас боль­ше­му, не­же­ли са­ма ис­то­рия.

Скептицизм мо­ей ма­мы, Кла­ры Ша­ге­нов­ны Кас­па­ро­вой, ско­рее был след­с­т­ви­ем ана­ли­ти­чес­ко­го скла­да ее ума, не­же­ли не­до­ве­рия к офи­ци­озу. Ку­да боль­ше, чем иде­оло­гия, ее вол­но­ва­ли чис­то прак­ти­чес­кие проб­ле­мы. Она учи­ла ме­ня не то­му, как я дол­жен ду­мать, а кри­ти­чес­ко­му от­но­ше­нию ко все­му, что я чи­таю и слы­шу. Ин­же­нер­но-тех­ни­чес­кое об­ра­зо­ва­ние и ра­бо­та в на­уч­но-ис­сле­до­ва­тель­с­ком ин­с­ти­ту­те вос­пи­та­ли в ней при­выч­ку всег­да опи­рать­ся толь­ко на кон­к­рет­ные, дос­то­вер­ные фак­ты. «Ма­ма иг­ра­ет в мо­ей жиз­ни боль­шую роль, - пи­сал я еще в школь­ном со­чи­не­нии. - Она на­учи­ла ме­ня не­за­ви­си­мо мыс­лить, на­учи­ла ра­бо­тать, ана­ли­зи­ро­вать свое по­ве­де­ние».