|
Аннабелла Милбанк, кузина леди Кэролайн Лэм, познакомилась с Байроном в самом начале 1812 года, в пору, когда в Лондоне только о нем и говорили. Аннабелла была девушкой приземленной, трезвой, интересовалась только наукой и вопросами религии. Но что-то в Байроне привлекло и ее внимание. Интерес, казалось, был взаимным: они не только подружились; к немалому ее смущению, он проявлял и чувства иного рода, даже предложил выйти за него замуж. Однако это произошло в разгар скандальной истории с леди Кэролайн, так что Аннабелла не приняла предложения Байрона всерьез. Почти год она не видела его, издали узнавая новости о нем, донеслись до нее и слухи об инцесте. И, несмотря ни на что, в 1813 году она написала своей тетушке: «Я считаю это знакомство настолько желанным, что даже рискнула бы отважиться на то, что именуют флиртом, лишь бы только испытать это наслаждение». Читая его новые стихи, она записала, что «его описания любви почти заставляют меня полюбить». Ее восхищение Байроном все росло, и вскоре он узнал об этом. Между ними возобновились дружеские отношения, а в 1814 году он повторно сделал ей предложение; на этот раз оно было принято. Байрон в ее глазах был падшим ангелом, и она надеялась, что сможет его переделать. Все вышло иначе. Байрон и сам надеялся, что супружеская жизнь поможет ему остепениться, но почти сразу по завершении церемонии бракосочетания осознал, что сделал ошибку. Он сказал Аннабелле: «Скоро вы поймете, что вышли замуж за дьявола». Спустя несколько лет брак распался. В 1816 году Байрон покинул Англию, чтобы никогда не вернуться. Он много путешествовал по Италии; всем и каждому была известна его история — скандальные любовные связи, инцест, его жестокость к любовницам. Но где бы он ни появлялся, итальянки, в особенности замужние аристократки, буквально преследовали его, и каждая совершенно ясно давала понять, что готова без колебания пасть очередной жертвой демонического поэта. Женщины, говоря по правде, вели себя с ним как истинные агрессоры. Как сказал Байрон своему другу Шелли: «Никто не выдержал столько испытаний, как я, бедняжка,— меня подвергали насилию чаще, чем кого бы то ни было со времен Троянской войны». Толкование. Женщины во времена Байрона играли, зачастую против собственной воли, роль, навязываемую им обществом. Женщину рассматривали как олицетворение пристойности и приличий, оплот целомудрия; если мужчинам дозволялось давать выход своим дурным порывам и страстям, то для женщины это было немыслимо. За налагаемыми на женщин социальными запретами крылись, однако, страх и нежелание высвободить аморальную и необузданную часть женской психики. — 317 —
|