|
Чувства, которые вы собираетесь вызывать у окружающих, должны быть сильными. Поэтому говорите не о приязни или недовольстве, но о любви и ненависти. Очень важно попытаться и в самом деле испытать хоть толику тех чувств, которые намерены вызвать в других. В этом случае ваша речь будет звучать намного достовернее. Это не очень трудно: перед тем как заговорить, представьте себе нечто такое, что само по себе может послужить причиной вашей любви или ненависти. При необходимости обратитесь мысленно к своему прошлому и выудите из него что-нибудь такое, что наполнит вас гневом и негодованием. Эмоции — штука заразительная: проще выжать у кого-то слезу, если сами при этом плачете. Голосом пользуйтесь как выразительным инструментом, передающим ваше эмоциональное состояние. Научитесь казаться искренним. Наполеон занимался у лучших театральных актеров своей эпохи, а оставаясь в одиночестве, постоянно упражнял свой голос, пробуя разные выразительные нотки. Речи обольстителя часто повергают слушателей в состояние, похожее на гипнотическое: люди расслабляются, утрачивают настороженность, становятся более податливыми и легче поддаются внушению. Поучитесь у гипнотизеров искусству многократного повторения и утверждения — ключевых элементов, с помощью которых пациента убаюкивают, погружают в сон. Первый прием представляет собой многократное повторение одних и тех же слов, предпочтительно слов с эмоциональной нагрузкой: «налоги», «демократы», «непримиримые сторонники». Эффект поразительный — мгновенно удается внедрить в сознание людей любые мысли просто многократным и достаточно частым повторением. Второй прием — это уверенные и четкие утверждения, напоминающие команды гипнотизера. Обольстительные речи, при всей их мягкости, не могут не быть решительными — решительность эта призвана заслонить собой обилие грехов. Никогда не говорите: «Мне кажется, что наши соперники приняли необдуманное решение», лучше скажите: «Мы заслуживаем лучшего!» или «Ну и натворили они дел!». Язык внушения активен, он изобилует глаголами, повелительным наклонением и краткими фразами. Безжалостно обрубайте все эти «я полагаю», «возможно», «на мой взгляд». Цельтесь прямо в яблочко. Вы осваиваете новый тип языка. В большинстве своем люди пользуются символическим языком — их слова означают что-то реальное, за ними стоят истинные чувства, мысли, верования. Или они (слова) означают конкретные предметы реального мира. (Этимология слова «символический» восходит к греческому слову, означающему «собирать вместе, объединять»; в данном случае речь идет о единении слова и реальности.) Обольстителю требуется нечто противоположное. За его словами не стоит ничего реального; само их звучание и пробуждаемые ими чувства намного важнее, чем то, что они предназначены были означать. Своими речами он не соединяет, а, скорее, разъединяет, отделяет — в данном случае слова от чего-то, что реально существует. Чем лучше удается обольстителю заставить людей слушать его сладкозвучные речи, увлекаясь иллюзиями и фантазиями, тем больше его жертвы удаляются от реальности. Он увлекает их в туман, где трудно отличить истину от лжи, истинное от иллюзорного. Слова обольстителя двусмысленны, расплывчаты и туманны, так что люди никогда не уверены до конца, что правильно поняли сказанное. Он окутывает людей демоническим, дьявольским языком, и они теряют способность замечать его маневры и осознавать возможные последствия обольщения. А чем дальше они теряются в дебрях иллюзий, тем легче совратить их с пути. — 239 —
|