|
Для большинства их имущество – то же, что для обезьяны полая тыква, из которой она пытается достать пригоршню риса, положенную туда охотником. Вряд ли можно сказать, что обезьяна владеет рисом, скорее, рис владеет ею, ибо, хотя она и просунула руку в узкое отверстие, но вот вытащить зажатую в кулак ладонь у нее никак не получается. А отказаться от риса у нее не хватает ума. Не будем смеяться над глупой обезьяной. Ведь многие из нас так и не приобрели достаточно жизненной мудрости, чтобы легко отказаться от принадлежащих им вещей, на которых они просто помешаны, и стать свободными людьми. Они часто судорожно вцепляются в свое имущество и не отпускают его до тех пор, пока судьба однажды не исцелит их от подобной одержимости, причинив при этом немалые страдания. Чего мы только ни нагромоздили вокруг себя, полагая, будто так нам будет хорошо и без этого не обойтись. И в результате не вещи служат нам, а мы вещам: мы их накапливаем, ухаживаем за ними, сметаем с них пыль, защищаем, отводим им лучшее место в нашем жилище и в нашем сердце, отдаем им свое время, силу и внимание, более того, даже жертвуем собой ради мертвых вещей, имеющих лишь ту ценность, которую мы им приписываем. Давайте учиться наслаждаться всем, не испытывая ни к чему никакой привязанности. Вещи, власти которых мы над собой не признаем, становятся нашими лучшими слугами. Вырабатывая в себе такое отношение к окружающим вещам, будем руководствоваться известным выражением: все вещи достойны служить мне, но ни одна из них не достойна быть моим хозяином! Мудрец ни от чего не зависит, только от самого себя. Он подобен яблоне: не она висит на яблоках, а яблоки на ней. И когда их срывают, яблоня об этом нисколько не сокрушается, а только распрямляет свои ветви и вбирает в себя новые силы, отдаваемые ей землей и небом, чтобы вновь расцвести еще пышнее и подарить жизнь новым яблокам. Мы должны внутренне возвыситься над вещами, стремящимися нас поработить, и уподобиться тому стоику, который во время землетрясения в ответ на вопли обезумевшей от страха толпы: «Мир рушится!», спокойно ответил: «Я могу обойтись и без него». Он давно уже нашел путь к своей обители – своему истинному Я, без которого вещи просто не существуют: пусть все исчезнет в потоке происходящего, то, чего утратить невозможно, находится во мне самом! До тех пор, пока наше сердце привязано к тленным вещам, пока мы не осознали мудрость закона «смерть – для жизни новой»[40], беды сковывают нас. Ведь мы переживаем появление у нас имущества и его исчезновение подобно собственному рождению и смерти. Отсюда и страдания. Лишь когда потеря вещей перестает нас волновать, поскольку нам хорошо известно о своем единстве со всем, что мы любим, тогда мы ими действительно владеем. Тогда мы через них возрастаем, неизменно оставаясь в самом центре самих себя. — 246 —
|