|
Со многим в теории Фрейда Юнг не соглашался с самого начала и очень многое не принял, но это не помешало ему впитать лучшее из разработанного Фрейдом как в области познания психики, так и в области воздействия на психику окружающих. Особенно коллективного, так называемого ритуального воздействия, феномен которого так четко уловил отец психоанализа. Речь идет в том числе и о том, что собрания психоаналитического общества проходили согласно любопытной ритуальной схеме, такой, которую некоторые исследователи сегодня склонны рассматривать как создание атмосферы религии и поклонения, где Фрейд отводил себе незыблемое место пророка. Действительно, современные анатомы фрейдовского психоанализа довольно небезосновательно полагают, что он намного превзошел первоначально отводимую ему скромную роль нового метода лечения психических расстройств. Внутренне освобождение и достижение полной свободы на фоне превращения медицинской теории во всеобъемлющее мировоззрение со своим собственным пророком‑прорицателем во главе очень много значило для осознания Юнгом, чего он, в конце концов, жаждет и каким образом следует строить жизненную стратегию. Вряд ли будет ошибочным утверждение, что именно годы с Фрейдом дали Юнгу возможность если не ревизии, то определенной коррекции собственных целей. Именно общение с таким колоссом, как Фрейд, позволило Юнгу поверить в возможность создания собственной ветви‑модели медицинско‑религиозного движения, превратить ее в целостное обособленное и влиятельное направление и, возглавив дело, распространить как можно шире на планете. Что и говорить, задача, достойная титана. Но Юнг не был бы Юнгом, если бы не верил в свою правоту, в свои силы и не смотрел на себя как на мессию. Если Ницше ставил перед собой задачу изменения системы человеческих ценностей на более рациональную и приближенную к природе, Фрейд – создания нового мировоззрения, основанного на осознании роли сексуальности, то Юнг хотел быть не только создателем, но и полноправным обладателем новой харизматично‑мистической религии. Юнг становится одержимым этой идеей. На ее реализацию у него ушла практически вся жизнь – от встречи с Фрейдом и до последнего для. Ясно, что рано или поздно Юнг и Фрейд должны были разойтись, ибо ни одного из них по своей человеческой сути не устраивало второе место. Оба были самодостаточными лидерами, способными продуцировать и реализовывать идеи. Оба были готовы не оглядываться на большие и малые жертвоприношения на пути к цели. Хотя интересно утверждение историков психоанализа (например, Джона Гедо и Питера Хоманса) о том, что еще находясь в рядах фрейдовского движения, Юнг предложил старшему товарищу трансформировать психоанализ в движение, которое с помощью его «могучих прозрений смогло бы освободить целую культуру». То есть Юнг еще колебался, и, может быть, если бы Фрейд дал ему неограниченные полномочия, подкрепленные собственной поддержкой, швейцарец не покинул бы своего учителя так скоро. Более того, предложение Фрейду говорит о том, что Юнг мыслил очень рационально и готов был действовать столь же последовательно, сколь и энергично. «Две тысячи лет христианства должны получить равноценную замену», – написал он Фрейду в своих откровениях, обрисовывая, как виртуозно можно было бы обыграть психоаналитические толкования мифов с точки зрения создания мощных рычагов для воздействия на массы. Молодой Юнг придавал огромное значение символам, понимая их исключительную роль для развития религиозного течения. — 193 —
|