|
Естественно, Юнг и не думал сбавлять обороты: едва переведя дух, он берется за докторскую диссертацию. Наряду с работой над ней ему хватает сил на дальнейшие исследования и постоянное внимание профессиональным публикациям: он отдает себе отчет в том, что лишь оперативное освещение собственных исследований может «зажечь» его имя и помочь совершить новый качественный скачок, адекватный неуемным амбициям. Совершенно очевидно, и это не вызывает каких‑либо сомнений, что примерно в возрасте около тридцати Юнг соизмеряет свои силы относительно возможности «величия» и «гениальности» как ученого и пионера‑первооткрывателя в области психиатрии. Но с другой стороны, также очевидно, что поставленные задачи не являются пустой самоцелью. Юнг жаждет большой известности, у него есть предмет‑идея для эксплуатации, но он, прежде всего, увлеченный исследователь и творец, а уже как следствие таланта, развитого исключительно самодисциплиной и глубокой работой до бесконечности, он исполнитель собственной задачи, которую условно можно было бы обозначить так: «Как сделать себя великим?». Докторская диссертация, написанная через три года после первой медицинской диссертации, и ее защита были не фееричными, но достаточно успешными, чтобы фамилия Юнг стала не просто новым звуком среди европейских светил медицины. Юнг знал, что его имя должно звучать, он должен просто идентифицироваться в как можно более широком пространстве, если хочет превратить свой творческий потенциал в реальную потенцию‑власть. Конечно, в конструктивном и гуманном понимании. Почти одновременно он становится старшим врачом. И так же почти одновременно приходит к пониманию, что уже нащупал тот кряжистый хребет, когда дальше уже некому указать путь, ибо его надо прокладывать самостоятельно. Как раз в этот момент ключевой находкой для уже становящегося маститым врачом‑практиком явился Зигмунд Фрейд – титаническая фигура с колоссальным будущим, но еще не превратившаяся в монумент и нуждающаяся в молодом подкреплении для развития и распространения на планете нового уникального учения о человеческой сущности, названного психоанализом. Вряд ли стоит полагать, что встреча двух великих первопроходцев самых скрытых лабиринтов человеческой души, распространение взглядов которых так сильно повлияло на будущие поколения, была предначертана свыше. Они не могли не встретиться на таком узком пространстве, как планета Земля, – если Фрейд был озабочен поиском учеников и последователей, то и Юнгу еще было нужно подтверждение собственной внутренней силы, готовности интеллекта самостоятельно указывать путь. Ему еще не хватало самодостаточности. Зато хватило решимости сделать первый шаг навстречу Фрейду. Едва узнав о существовании неординарного человека, решившегося торпедировать общество неслыханным образом, Юнг, имеющий дальновидный аналитический ум, тотчас осознал, насколько далеко вперед ушел Фрейд в своих изысканиях. Ни секунды не колеблясь, Юнг устремился к еще не признанному ученому, чтобы предложить себя в качестве ученика. — 191 —
|