|
Во‑вторых, с девяти лет он остался без матери и испытал все «прелести» общения даже не с одной, а с двумя мачехами. Последняя, в зрелые годы названная Ломоносовым «злой и завистливой», сыграла заметную роль в формировании темперамента будущего ученого. И конечно, стимулировала дальнейшее развитие его самостоятельности. Гонимый и подавляемый ею мальчик должен был найти где‑то недоступный кусочек пространства, в котором можно было бы существовать. Не удивительно, что он становится замкнутым, глубоко ушедшим в себя, а порой даже озлобляется – лишь таким образом находится опора в условиях, когда всегда занятый предприимчивый предок, к тому же подверженный влиянию молодой супруги, сознательно сторонится близких контактов с сыном. Скорее всего, именно глубокое душевное одиночество, с одной стороны, и природная жажда жизни, воспитанная бушующей средой мужественных людей Севера, – с другой, заставили юношу искать решительно новые способы достижения внутренней гармонии и согласия с самим собой. Интуитивно двигаясь в беспредельном лабиринте, усеянном тупиками людского невежества (хотя в основном и беззлобного), Ломоносов все же пришел к своей заветной двери: терпение привело его в сказочный мир книг. На лету обучившись читать и писать у соприкоснувшегося с образованием соседа и дьячка приходской школы в возрасте десяти‑одиннадцати лет, мальчик развил в себе просто уникальную память. Тут тоже вряд ли есть чему удивляться: набор литературы в далекой от цивилизации деревне был настолько мал, что юному Ломоносову для коррекции жестоко ущемленного самосознания и просто духовной подпитки хотелось перечитывать знакомое множество раз. Так что вскоре Михаил выучил любимые книги наизусть. Кроме того, он быстро понял, что таким образом есть возможность выгодно выделиться среди окружения и заслужить любовь многих, в том числе и отца, поощрявшего тягу к знаниям. Однако же главным устремлением было бегство из реального мира, да еще пытливость и восторг познающего, с каждым днем возрастающая в молодом человеке. Выпросив у детей другого соседа «Грамматику» и «Арифметику» и скрупулезно проштудировав книги от корки до корки, Михаил Ломоносов осознал, что внезапно стал на голову выше окружающих его. Причем не только сверстников, но и взрослых людей. С другой стороны, книги стимулировали появление такого безбрежного количества важных вопросов, что поиск ответов на них со временем стал для любознательного искателя просто навязчивой идеей. Когда же через некоторое время Михаил Ломоносов осознал, что никогда не найдет ответов в той глуши, где родился, он всерьез начал задумываться о возможности изменить свою жизнь. В довершение к этому пребывание в родительском доме с каждым днем становилась все более невыносимым – даже для чтения ему приходилось обрекать себя на «стужу и голод», так как мачеха не давала пасынку покоя и настраивала против него отца, выставляя неисправимым бездельником. Принятию радикального решения способствовали и обескураживающие колоритом рассказы о Петре Великом (не единожды бывавшем в краю поморов), которых Ломоносов наслушался от взрослых и от которых тлеющий огонек в его глазах вспыхивал ярко искрящимся пламенем. — 110 —
|