|
[69] Игра слов: scheidende Fragen… entscheidende… [70] Это рассуждение Зиммеля целесообразно сравнить с идеей третьего социологического априори в экскурсе «Как возможно общество?». – См. наст. издание, с. 234–250. [71] Эти завершающие «Социальную дифференциацию» рассуждения Зиммеля являются отправным пунктом для целого ряда его работ по философии, психологии и социологии денег, среди которых выделяется уже упомянутая выше монументальная «Философия денег» (1900 г.). [72] В оригинале: «Handelns». Немецкий глагол «handeln» означает и «торговать», и «действовать». Отсюда: «der Handel» («торговля») и «das Handeln» («действование», «поступки»). Таким образом, буквально по современным нормам следовало бы перевести «действий», однако по смыслу правильнее, видимо, будет оставить «торговли», согласившись с переводчиками. [73] Имеется в виду положение Канта, что аналитические суждения не дают нового знания; посылка, собственно, тождественна выводу. [74] В той же мере, равным образом (лат .). [75] Здесь: пара, соответствие (франц .). [76] Исходный пункт; конечный пункт (лат.). [77] Из опыта (лат .). [78] Само собой (лат.). [79] Пропорционально, соответственно (лат .). [80] Конечный пункт; исходный пункт (лат.). [81] То есть в основном тексте главы «Пространство и пространственные порядки общества» «Социологии». [82] Если же такие утверждения ложны, то начало они берут в склонности вышестоящих по-прежнему оправдывать низших, до той поры находившихся с ними в отношении тесного единства. Запуская выдумку, будто бунтовщики на самом деле совсем не виноваты, а только стали [жертвой] подстрекательства, сами же они бунтовать бы не стали, вышестоящие оправдывают себя, заведомо отрицая, что у восстания могли быть какие-то реальные основания. [83] Варвару (греч.). [84] Априори, изначально (лат .). [85] Отвлеченно, само по себе (лат .). [86] В оригинале сказано не «в процессе познания», а «чтобы познать человека, мы видим…». Это можно истолковать как стилистическую небрежность (они у Зиммеля нередки). Но нельзя исключить, что Зиммель хотел подчеркнуть безусловный характер описанного им созерцания: мы не можем, не хотим, не должны. Мы просто видим, и это видение делает возможным (опять-таки в кантовском смысле) познание. [87] Этот абзац является самым темным, самым путаным местом во всем тексте. Путаница вызвана, на первый взгляд, избыточным и не очень аккуратным использованием личных местоимений. Однако и здесь дело, быть может, именно в принципиальной позиции автора. Сначала Зиммель не определяет, кто именно есть тот «он», который, будь «он» самим собой, явил бы образ уникальной личности. Зиммель не называет «его» человеком, потому что «человек» – это тип. Не называет и индивидом, ибо как конкретный «вот этот» человек индивид меньше своей уникальности, как мы ее видим. А далее выясняется, что и «мы», те, кто видит, тоже суть фрагменты, зачатки собственной индивидуальности. Восполняет эти фрагменты «взор Другого». Именно «Другой» есть тот «он», кто не способен видеть эти фрагменты как нечто несвязанное, но, в свою очередь, и «мы» восполняем фрагментарность Другого, образуем полноту его индивидуальности. Напомним, что Ты, по Зиммелю, в некотором роде тождественно Я как безусловный факт сознания. Поэтому «мы» (Я) и «он» (Другой) здесь равноправны. Точнее, равноправны перспективны Я и Ты, ибо Я лишь постольку есть Я, поскольку на него смотрит Другой, тот самый другой, которого только созерцание Я делает уникальным индивидом. — 260 —
|