Никология

У писателя любовь-страсть — могучий стимул, который может из­менить характер человека, сделать его сильным и волевым, способным преодолевать длительные трудности на пути к искомой победе. Считая любовь подвигом, он воспевает ее как силу, побеждающую эгоизм. Только такая жертвенная любовь способна принести человеку истин­ное счастье. В «Стихотворениях в прозе» звучит тема вечно возрожда­ющейся жизни, молодости, торжествующей любви. Тургенев считал, что любовь не только неодолимая разрушительная страсть, сметающая все на своем пути, сжигающая человека в своем пламени («Роза»), но и сила, побеждающая своей самоотверженностью смерть. Восхищенный любовным порывом маленькой героической птицы («Воробей»), автор концентрирует свою мысль в заключительных фразах стихотворения: «Любовь... сильнее смерти и страха смерти. Только ею, только любовью держится и движется жизнь» [118].

Но все-таки самые взволнованные, самые лучшие страницы произ­ведений Тургенева посвящены романтической стороне любви-страсти, первому юному чувству и тем переживаниям, которыми оно сопровожда­ется. Так было в «Асе», «Дворянском гнезде», «Накануне», «Первой люб­ви». А в более поздней повести — «Вешние воды» — Тургенев вдохновенно выразил никологическую красоту романтики первой любви, сравнив ее

194

с революцией. Не случайно русский мыслитель и революционер князь П.А.Кропоткин был вынужден признать: «Повесть Тургенева «Накануне» определила с ранних лет мое отношение к женщине, и, если мне выпало редкое счастье найти жену по сердцу и прожить с ней вместе счастливо больше двадцати лет, этим я обязан Тургеневу» [50].

Львы и львицы. Лучшие произведения искусства в основном автобио­графичны. На них лежит тень страданий из-за удавшейся или неудав­шейся личной жизни. И дело не только в художественном мастерстве, точности и правдивости никических чувств своих героев, но и потому, что все эти чувства были пережиты самими художниками»*.

Рассказывая о тяжелых последствиях роковой любви своих героев, художники, относящиеся к различным видам искусства, пытаются по­нять и оправдать причины ее власти над людьми. Будучи убежденным, что чувство любви к Полине Виардо уже не может принести Тургеневу счастья, он, тем не менее, не мог от него освободиться до конца своей жизни. «Я теперь уже не могу писать, - признался однажды Тургенев С.А. Толстой. — Раньше всякий раз, как я задумывал писать, меня трясла лихорадка любви. Теперь это прошло. Я стар и не могу больше ни любить, ни писать» [120]. Но были и другие, прямо противополож­ные примеры. На восьмидесятом году своей жизни русский художник И.Е.Репин стал изучать французский язык. «Впрочем, отчасти это произошло оттого, — отмечал К.И. Чуковский, близко знавший ху­дожника, - что он романтически влюбился в соседку-француженку, ибо, подобно Гёте, подобно нашим Фету и Тютчеву, был и в старости влюбчив, как юноша» [135].