Экспрессия человека: общение и межличностное познание

Человек, формируясь как личность в конкретной социальной среде, усваивает характерные для этой среды способы жестикуляции, правила их применения и прочтения (4, 64, 114, 168). Вместе с этим его жесты отражают также особенности его индивидуальности, представляя сочетание произвольных и непроизволь­ных, типичных или совсем не характерных для него жестов, выражающих его случайные состояния. Для понимания жестового репертуара личности важно знать ее ведущие психические состояния, отношения к себе и к другим, тип темперамента, статус и исполняе­мые социальные роли. Например, установлено, что ин­тенсивность жестикуляции повышается, если говоря­щий волнуется или хочет занять лидирующую позицию в общении, если прерывается обратная связь в обще­нии, если человек испытывает затруднения в выраже­нии мысли. Тревожность, неуверенность человека со­провождается хаотическими жестами, однообразными движениями рук, использованием при разговоре како­го-либо предмета (постукивание карандашом, снима­ние-надевание очков и т.д.). Во всех перечисленных ситуациях жестикуляция возникает непроизвольно, едва осознается человеком и является типичной, т. е. она характерна практически для всех людей.

Обычно наблюдателю представлены несколько ха­рактеристик жестов: их направленность, форма, интен­сивность, частота. Исходя из совокупности этих пара­метров жестикуляции человека, возникает общая оценка жестов (быстрые — неторопливые, грациозные — неловкие, легкие, небрежные, свободные, скован­ные, сдержанные, обильные и т. д.).

Писатели, художники используют жестовый репер­туар человека с целью создания типов людей, описания их ведущих отношений. «Все можно сказать по этим рукам, по тому как они ждут, как хватают, медлят: ко­рыстолюбца — по скрюченным пальцам, расточителя — по небрежному жесту, расчетливого — по спокойному Движению кисти, отчаявшегося — по дрожащим паль­цам; сотни характеров выдают себя манерой, с какой берут в руки деньги... я даже не могу вам описать, какие разные бывают руки у игроков: дикие звери с во­лосатыми скрюченными пальцами, по-паучьи загреба­ющими золото, и, нервные, дрожащие, с бледными ног­тями... благородные и низкие, грубые и робкие, хитрые и вместе с тем нерешительные — но каждая в своем роде...» — писал когдг.-то Стефан Цвейг (190. С. 285). В художественной форме им воплощена идея о роли жестов в передаче информации о действительных пе­реживаниях человека. Всем известно, что жесты в боль­шей степени «говорят» о силе переживаемых состояний и меньше, чем мимика, поддаются контролю и регуля­ции. Поэтому они чаще являются теми элементами эк­спрессивного репертуара, с помощью которых осуще­ствляется «утечка информации». «... Все или почти все игроки умеют управлять своим лицом, — над белым воротничком виднеется только холодная маска (бес­страстия), они разглаживают складки у рта, стискива­ют зубы, глаза их скрывают тревогу; они укращают дергающиеся мускулы лица и придают ему притворное выражения равнодушия. Но именно потому, что они изо всех сил стараются управлять своим лицом, кото­рое прежде всего бросается в глаза, они забывают о руках, забывают о том, что есть люди, которые, наблю­дая за их руками, угадывают по ним то, что хотят скрыть наигранная улыбка и напускное спокойствие. А между тем руки бесстыдно выдают самое сокровен­ное...» (190. С. 284—285).