|
в то же самое время не забывать, что пришедшему к немуза помощью человеку чего-то недостает, что он несовершенен, что он должен стать лучше*. Некоторая доля сакральности необходима в отношении терапевта к пациенту, как бы ни шокировали нас порой его поведение или конкретные поступки. Это та же самая философия, что движет людьми, борющимися за отмену смертной казни, против варварских и унижающих человеческое достоинство наказаний. Унитивное постижение человека предполагает способность видеть в нем как божественное, так и мирское; если мы не примем во внимание этого универсального, вечного, бесконечного, идеального, символического значения человека, наше восприятие несомненно редуцируется до крайней степени, откуда уже один шаг до восприятия человека как вещи. Я бы назвал это частичной слепотой. (Смотри ниже о <слепоте к должному>.) Об унитивном восприятии стоит говорить еще и потому, что оно может послужить техникой для одновременного постижения действительного и ценностного, познания сиюминутной, конкретной данности в совокупности с тем, что может произойти, что обязательно произойдет, к чему устремлен * Отголоски этой проблемы - стремление к цельности восприятия в кажущейся противоположности точек зрения - можно отметить в самом языке, особенно религиозном, теософском. Процитирую отрывок из письма одной религиозной женщины: <Я вижу параллель между идеей смирения и надежды и дихотомической идеей ("эгоизмальтруизм"), если понимать ее как идею "действительное-возможное". Бог смиренно принимает и любит нас такими, какие мы есть, но в то же время Он знает, на что мы способны, и ждет от нас, чтобы мы оправдали Его надежды. Стремясь к Богу, разве не должны мы уподобиться Ему и смиренно принимать человека, как он есть, в то же время побуждая его не останавливаться на достигнутом?> 130 Ценности ход событий, устремлен как к желанному апофеозу, который не просто может случится, но уже длится хотя бы потому, что желание его действительно существует. С помощью этой техники я смогу кое-чему научить; она дает возможность сознательного, намеренного сближения <есть> и <должно>. Разве можно, читая Юнга или Илиаду, Кэмпбелла или Хаксли, остаться равнодушным к прочитанному, не почувствовать слияния слов и смысла? И не обязательно ждать высших переживаний, чтобы прочувствовать чудный момент слияния <есть> и <должно>! <Онтификация>. Мы можем иначе рассмотреть поднятый нами вопрос, обратясь к другой грани проблемы. Практически любая насущная — 125 —
|