|
Долго ли спала Юки, она не поняла – запомнила только, как выбиралась из кокона, расправляя… да-да! Крылышки бабочки! Юки торжествовала: – Значит, Вера говорила мне правду! Здравствуй, Соня! Здравствуй, Солнце! Сейчас мои крылья подсохнут – и я прилечу к вам! Вы увидите, как они прекрасны! Вы изумитесь, глядя, как легок и красив мой полет! Однако счастье Юки было недолгим. Первый взмах крылышек и… Увы, взлететь Юки не удалось. А все дело в том, что тельце бабочки тутового шелкопряда пухлое и тяжелое, а крылья короткие и маленькие. Поднять себя в воздух такой бабочке очень тяжело – она лишь трепещет слабыми крылышками, вяло передвигаясь и шевеля усиками. Не понимая, что происходит, Юки подобралась к луже, чтобы увидеть себя «в зеркале»… Одутловатое брюшко, серые невзрачные крылышки-коротышки… – Это я?! Я?! Неужели этот маленький неуклюжий уродец – моя розовая мечта? – и Юки горько заплакала. А еще через минуту она заметила, что к ней летит Соня, грациозно перепархивая с цветка на цветок. От отчаяния Юки захотелось испариться, как испаряется утром роса, или исчезнуть, как облачко за горизонтом. «Это все ты! Это ты виновата, Соня! Если бы я когда-то тебя не увидела, не захотела летать, как ты…» – думала Юки, молясь про себя о том, чтобы Соня ее не узнала. Присев рядом с Юки, Соня участливо поинтересовалась, может ли она чем-то помочь. – Нет, – изо всех сил сдерживая слезы, пробурчала в ответ Юки. – Какой знакомый голос, – удивилась Соня. Она действительно не узнала в пухленькой бабочке Юки. – Когда-то у меня была хорошая подружка, гусеница, – сказала Соня. – Но однажды она исчезла, я долго искала ее, но, к сожалению, не нашла. Я до сих пор тоскую по ней. Твой голос напомнил мне Юки. Тебе, правда, не нужна помощь? – еще раз заботливо переспросила Соня и, не получив ответа, поднялась в синее небо. – Улетай, быстрей улетай, – тихо шептала ей вслед Юки, дрожа от злости и ярости. – Не вини других в том, что сама выбирала… – вдруг услышала она за спиной. Юки обернулась. – Не узнаешь? Я Вера – та самая гусеница, которая звала тебя плести шелковые нити. Теперь я, как видишь, тоже бабочка. И, заметь, как две капли воды похожа на тебя. Но я совершенно из-за этого не страдаю. — 24 —
|