Психотерапия зависимостей. Метод сказкотерапии

- А не заводила ли она речь все о море да о море? - спросил Великан, и голос его прозвучал так жалобно, словно стон ветра на голой осенней поляне.

- Ну. что же это за счастье, если то и дело про море твердит! Море отсюда не видать, оно очень далеко.

Опечалился Великан, пошел прочь.

- Не твоя сужж-женая, не твое счасс-стье! - весело зудели мелкие болотные слепни, присаживаясь на вспотевшие плечи Великана.

Он не вернулся к пригоркам Рауны. Нечего ходить прощаться, коли счастье это ложное.

Лето щедро дарило благодатные дни, один краше другого, но потом вдруг одумалось, заскупилось. И дни стали серыми, один печальней другого. Вечерами в августе горьковато пахли головки хмеля, горечь пробралась в сердце Великана. Почему же счастье его так прячется? Может, он случайно прошел мимо него?

Небо застлали темно-синие сентябрьские тучи, березы теперь кажутся белы­ми свечами, каждую ночь ветер сшибает их желтое пламя, с каждой ночью блек­нут огни лета. И лишь еловые леса синеют на горизонте, - смотришь на них - и сердце томят воспоминания.

В первые заморозки голубым утром воротился Великан в холмистую Рауну. Не позвякивает пи тут где-нибудь пояс из синих бусин? Не зазвенит ли за кустами веселый смех, и не лягут ли на его плечи легкие смуглые руки? А нежный голос не попросит ли его ласково: «Ведь ты больше меня, и ты видишь дальше. Возьми же меня на руки... побежим наперегонки с дорогой...».

11о никто не вышел ему навстречу. Только деревья шумно спорили с ветром да по-осеннему пахли кустики брусники.

Малая речушка, которую Великан не видел летом, петляла в кустах ольхи и лещины, коричнево-зеленая в зарослях, светло-голубая на открытых местах, по­хожая на жемчужный пояс...

- Ау! Где ты. мое счастье! - закричал Великан во весь голос.

- Ау-у-у-у! - откликнулась речка.

- Ау! Покажись, счастье мое, покажись! - еще громче крикнул Великан.

- Ау-у! -откликнулась речка. -Ты меня не узнал, ты в меня не поверил... -Кудаты спешишь, журчалочка?

- К Гауе, к Гауе, а потом с нею вместе к морю!

Сердце Великана сжалось от боли. Он приник к земле, слушая журчание реч­ки и голос своих воспоминаний.

Шли дни, и шли годы. Великана больше ни разу не встречали среди Раунских пригорков. Но на берегу малой речушки появился утес. Так тесно приник он к земле, так низко пригнулся над речкой, что капли воды прибрежного родника из-под него падали прямо в речную воду. Камень этот похож на огромное веко, при­крывающее глаз, в котором таятся печаль и воспоминания. А мелкие капли род­никовой воды постоянно повторяют путнику;