Сказкотерапия в помощь родителям. Там водятся волшебники

Что касается нашего мальчика, то, оставшись с ним наедине, я увидела его искреннее возмущение мамой, которая не понимает, что он не может жить без того, чего она не хочет ему обеспечить. Не было чувства вины за свое преступление, не было раскаяния, было только убеждение в том, что он достоин красивой жизни. А она не может ему ее обеспечить. А почему он должен быть хуже своих приятелей? Потом я пыталась понять, как же так получилось, что мать – трудяга, а сын - универсальный потребитель без малейшего признака стыда и совести. Мама, оказывается, всегда сама мечтала о высоком уровне жизни, все ее знакомые относились к кругу состоятельных людей, сын среди них вырос. Она только не успела ему объяснить отличия доходов крупного предпринимателя от своей зарплаты очень способного, но государственного служащего. Он же принял их отношения с окружением за чистую монету, окружение сформировало его потребности. И мать, та, которая сейчас с отчаянием и ужасом смотрит в будущее, сама способствовала этому.

В США люди живут в районах согласно уровню своих материальных возможностей, платят налог за обучение детей в школе, расположенной по месту жительства. Уровень школы соответствует уровню достатка людей. Контраста не возникает. Для способных детей существуют специализированные школы различного профиля. Их обучением занимается государство.

Западному капитализму уже много лет. Отношения между слоями общества отлажены, стабилизированы. В нашу страну искушение изобилием хлынуло сравнительно недавно, и наложилось на неизжитое совковое представление о «равенстве» людей. Я не социолог и не революционер, и не собираюсь осуждать материальные ценности и тех, кто их созидает и собирает. Но я за то, чтобы люди учились прогнозировать результаты своей жизни и не удивлялись так сильно тому, что происходит с детьми. Да то же, что и с нами. Когда сами забываем о потребностях души, запрягаем себя в лямку бесперебойного зарабатывания денег, перестаем радоваться друг другу просто так, без всяких материальных подкреплений, у детей духовные потребности оказываются несформированными, а материальные – гипертрофированными. И бесполезно копить дома хорошие книги, если мы их не читаем с нашими детьми, бесполезно ожидать от них сочувствия к себе, если забыли, когда в последний раз говорили с ними по душам или просто хохотали в свое удовольствие.

Я думаю, что наши действительные ценности, которыми мы живем, не нуждаются в рекламе и их не нужно проповедовать перед детьми. Мы просто живем согласно им, и тогда яблочко от яблоньки далеко не упадет. Как только мы начинаем им что-либо проповедовать и убеждать, как надо жить, оказывается, что мы не столько их, сколько самих себя пытаемся убедить, самим себе пытаемся доказать, как надо жить. И тогда дети от нас держатся подальше, потому что любая навязчивость и любое насилие всегда вызывает протест и желание быть подальше от тех, кто нас пытается переделать. Делая что-то естественно, как дышим, мы создаем атмосферу максимального благоприятствования для того, чтобы дети «заразились» от нас нашим вкусом к жизни. «Заразить можно только тем, чем болеешь сам» - так говорит М.Л. Покрасс, замечательный врач-психотерапевт из Самары. Если мы хотим, чтобы наши дети стали культурными, нужно быть самим верными храму культуры, быть если не его строителями и хранителями, то регулярными потребителями его ценностей. Люди этого типа не обязательно творцы сами, но что-то от магов у них все же есть, хотя бы то, что они находятся в пути и им никогда не бывает слишком много уже известного о мире. В еще одной своей книге «Понедельник начинается в субботу» Стругацкие пишут о людях, работающих в НИИЧАВО – НИИ Чародейства и Волшебства. «Сюда пришли люди, которым было приятнее находиться друг с другом, чем порознь, которые терпеть не могли всякого рода воскресений, потому что в воскресенье им было скучно. Маги, Люди с большой буквы, и девизом их было «Понедельник начинается в субботу». Да, они знали кое-какие заклинания, умели превращать воду в вино, и каждый из них не затруднился бы накормить пятью хлебами тысячу человек. Но магами они были не поэтому. Это была шелуха, внешнее. Они были магами потому, что очень много знали, так много, что количество перешло у них, наконец, в качество, и они стали с миром в другие отношения, нежели обычные люди. Они работали в институте, который занимался, прежде всего, проблемами человеческого счастья и смысла жизни, но даже среди них никто точно не знал, что такое счастье и в чем именно смысл жизни. И она приняли рабочую гипотезу, что счастье в непрерывном познании неизвестного и смысл жизни в том же. Каждый человек – маг в душе, но он становится магом только тогда, когда начинает меньше думать о себе и больше о других, когда работать ему становится интереснее, чем развлекаться…И, наверное, их рабочая гипотеза была недалека от истины, потому что также, как труд превратил обезьяну в человека, точно также отсутствие труда в гораздо более короткие сроки превращает человека в обезьяну. Даже хуже, чем в обезьяну. …Человек сплошь и рядом не может бороться со своими кислыми мыслями, на то он и человек – переходная ступенька от неандертальца к магу. Но он может поступать вопреки своим мыслям, и тогда у него сохраняются шансы. А может и уступить, махнуть на все рукой («Живем один раз», «Надо брать от жизни все», «Все человеческое мне не чуждо»), и тогда ему остается только одно: как можно скорее уйти из института».