|
«Мой разум ещё не может привыкнуть к сверхъестественному, которое находится рядом и пронизывает весь наш мир, как радиоволны» – ответил Астом. «Придёт время, и европейские ученые серьёзно займутся исследованием путей развития смежных цивилизаций, – ответила Даки, поворачивая его за руку в переулок. И добавила. – Скажу тебе по секрету, что к этому шагу учёных подтолкнут военные». «Разве вокзал в эту сторону?» – удивился Астом. «Опять задаёшь ненужные вопросы?» – укоризненно заметила Даки. Они молча протанцевали несколько шагов по переулку и оказались перед калиткой. «Здесь я живу, – сказала Даки. – Заходи гостем будешь!» Огромный пёс с львиной мордой зарычал, натягивая цепь, но Даки осадила его порыв: «Сидеть, Лев! Свои! Запомни – свои!» – убеждающе приказала хозяйка. Затем Даки толкнула незапертую дверь и пропустила вперед Астома. В прихожей было почти пусто. Кран над раковиной слегка подтекал, как бы приглашая вошедших умыть руки. Даки так и сделала. Грациозно бросая Астому рушник, сказала: «В саду есть душ. Смой, пожалуйста, всё старое, что принес внутри и снаружи! А потом, не одеваясь, проходи в горницу». Пройдя в сад, путник осмотрелся. Кругом чувствовалось присутствие Зелёной Тары. Ни один листик не был повреждён червём, не был покрыт пылью. Душ был аккуратно отгорожен чистой импортной занавесью с Драконами, вышитыми китайскими мастерами. Перед входом стояло плетеное кресло, на которое можно было сложить одежду. Собравшийся ехать в Петербург, разделся здесь. Раздевшись здесь, понял, что так просто не уйдёт отсюда. Когда Астом включил душ, одновременно с водой включилась и музыка, источник которой был искусно спрятан за занавесью. Путник услышал звуки индийских Раги, которые хорошо омывали душу от мирской суеты. «Тщательно вымывшись, Астом вытерся полотняным рушником, оставил его вместе с одеждой на кресле и направился в дом. Собачий Лев, лёжа, спокойно смотрел на него, положив голову на лапы. Казалось, он понимал каждую человеческую мысль. Дверь в горницу была приоткрыта. Обнаженная Даки сидела на полу, покрытом домотканым ковриком. Когда Астом вошёл, она жестом пригласила его сесть напротив. «Дай-ка я посмотрю на тебя «тратаком»* – сказала она. – Не моргай!» Астом внимательно посмотрел её фигуру и попытался что-то сказать. Даки подняла руку и приложила свой палец к его губам. «Я сама скажу, когда пойму, чё те надо – сказала она, копируя деревенскую женщину. – Смотри мне в глаза и, хоть плачь, но не моргай, пока не скажу!». Астом нырнул взглядом в её расширенные зрачки и захлебнулся. — 39 —
|