|
Между тем, в интимной ситуации с девушкой эрекция у Фазиля возникала легко и естественно, не нуждаясь ни в каких фантазиях, тем более, в представлениях о чьём-то половом члене. Увы, с возникновением гомосексуальной паники юношу уже было не до ухаживаний. К основным страхам – быть гомосексуалом и прослыть среди окружающих геем – добавился страх оказаться несостоятельным наедине с девушкой. После посещения врача и полученного психотерапевтического внушения, в ходе которого больному были приведены убедительные аргументы в пользу его принадлежности к гетеросексуалам, психическое состояние Фазиля неизмеримо улучшилось, но говорить о его выздоровлении, разумеется, нельзя. Ведь его психотравмы попали на особую биологическую почву, биохимические процессы в его головном мозге отличны от стандартного эталона. Напомню, что психотерапия оказалась абсолютно достаточной, чтобы вывести из острейшей гомосексуальной тревоги моего коллегу А. С Фазилем дело обстоит иначе. Речь идёт о психическом заболевании, которое в какой-то мере поддаётся психотерапии, но, в, то же время, нуждается и в других видах лечения. Нечто схожее с историей Фазиля прослеживается и в судьбе Ильи. Молодой человек приехал на приём к врачу, будучи твёрдо уверенным в том, что он – бисексуал с преобладанием гомосексуального потенциала над гетеросексуальным. Поводом к возникновению этого убеждения послужили его детские впечатления. Как-то один из преподавателей физкультуры с неодобрением отозвался о недостаточной спортивной сноровке мальчика и о его "бабьем" телосложении. В ту ночь у мальчика случился первый приступ гомосексуальной паники: озноб, сердцебиения, боли в животе, понос, невыносимый страх "быть не таким, как все", боязнь не соответствовать мужскому стандарту, принятому среди сверстников, перспектива оказаться "гомиком". Точно такой же приступ повторился после замечания, вскользь брошенного учеником старшего класса о "пидорских повадках" мальчика. Такими фразами подростки обмениваются направо и налево, обычно те, кому они адресованы, пропускают их мимо своего сознания. С Ильёй всё было совсем иначе. Он рос под постоянным гнётом ложного чувства собственной неполноценности и сексуальной нестандартности. Убеждённый в своей гомосексуальности, он избегал вступать в близость с девушками, которые ему нравились. Зато он отыгрывался на проститутках, хотя удовольствие, которое он с ними получал, расценивалось им весьма своеобразно: "Когда еду к проститутке, то сам очень сильно возбуждаюсь. Но понимаю, что это не от того, что буду обладать женским телом. А скорее всего, от того, что при получении сексуального наслаждения просто будет хорошо и приятно". — 95 —
|