|
Но то, что могло бы послужить помехой в сюжете новеллы, играло на руку писателю в реальной действительности. Выбрав 10-летнего мальчика в качестве прототипа своего куда более старшего героя, Манн в который раз продемонстрировал свою крайнюю осмотрительность и осторожность. Преследуя по пятам подростка (а не мальчика!), он вызвал бы подозрения у своей жены и у окружающих. В новелле Манна, да и в фильме Висконти, няня Тадзио встревожена этими действиями Ашенбаха не на шутку. Возраст же реального Моэса позволял писателю пристально и почти неотступно наблюдать за ним именно потому, что ему самому и в голову не пришло бы испытывать какие-то запретные чувства к десятилетнему ребёнку. Не о чем было волноваться и родителям мальчика, и его няне. Итак, педофилом Манн не был. Просто писатель пытался запугать себя "страшным" допущением: "А что если бы этот мальчик был бы 14-летним подростком, прекрасным, одарённым, да ещё и не по годам тонко чувствующим, неким вторым платоновским Федром? Что если ли бы у писателя Ашенбаха (гораздо более пожилого, более наивного и несколько иронически изображённого "второго Я" Манна) вспыхнула любовь к польскому вундеркинду?! Ух, что могло бы случиться при подобном повороте событий!". А ведь это стало бы катастрофой не только для Ашенбаха, но и для него самого. Под угрозой оказалась бы безоблачное семейное счастье, только что им, Манном, достигнутое, да и творческая карьера рухнула бы в мгновенье ока. Людям, обладающим всемирной известностью, не прощали гомосексуальность в те времена (впрочем, как и в наши!). Как известно, Манн, пугая себя придуманной им историей, так ничего и не добился – "литературная вакцина" не сработала, и в дальнейшей жизни любовь к юношам у него вспыхивала многократно. Зато он написал прекрасный маленький роман–новеллу. Висконти же, добавив поляку ещё пару лет, поставил вопрос о возрасте Ашенбаха, своего героя, совсем в иную плоскость, чем Манн. Дело не в гомосексуальности ни его, ни самого юноши. В отличие от Манна, Висконти совсем не боялся однополого влечения, не осуждал и не скрывал своего собственного. Дело и не в юности Тадзио. Трагедия героя фильма Висконти совсем иная, чем у героя новеллы. В фильме Ашенбаху приписываются переживания по поводу его половой несостоятельности (что выдаёт возрастные проблемы и страхи самого режиссёра). Эту свою версию Висконти раскрывает в фильме демонстрацией неспособности Ашенбаха реализовать половую близость с Эсмеральдой. Отсюда же и его, казалось бы, необъяснимая, даже нелепая уклончивость в отношениях с Тадзио, за которой легко угадываются невротические комплексы пожилого человека. — 180 —
|