|
В самом деле, какие комплексы направляют эмоции и поведение Георгия? Для сравнения напомню историю другого москвича, рассказанную мной в "Гордиевом узле сексологии". "Аскольд, студент московской консерватории, впервые появился в сексологическом кабинете в возрасте 20 лет. Будущий музыкант проводил летние каникулы в отчем доме в Челябинске. Решив подлечиться во время отдыха, он обратился за помощью ко мне. Половую жизнь Аскольд начал достаточно рано, в 17 лет, причём на первых порах мог выступать как в пассивной, так и в активной роли. Его никто не соблазнял, партнёров он легко находил сам, "снимая" их в туалетах и на "плешках". По мере обретения Аскольдом гомосексуального опыта, его член проявлял всё большую строптивость. Вопреки страстному желанию юноши, в последнее время активная роль из десяти встреч с различными партнёрами удавалась ему не чаще одного раза. От чего это зависит, Аскольд не знает. Однажды он зашёл в общественный туалет одновременно с другим молодым человеком, оставившим свою подружку ожидать его на улице. Мгновенного обмена взглядами было достаточно, чтобы оба уединились в одной кабинке и сделали друг другу фелляцию. Но это был счастливый для него случай. В следующий раз при встрече с новым партнёром ему пришлось довольствоваться лишь пассивной ролью. Единственным видом удовлетворения полового инстинкта, в котором его член продолжал безотказно служить своему хозяину, оставался онанизм. Половое расстройство юноши вписывалось в рамки его истерии, но своими корнями уходило в его интернализованную гомофобию. Особую роль играла крайняя завистливость Аскольда. Он завидовал всем: гетеросексуалам, обладавшим возможностью выгодной женитьбы; гомосексуалам, обладавшим большими, чем у него, размерами члена и более яркой внешностью; женщинам, которым не надо играть активной роли в сексе; каждому, кто был способен испытывать радость во время половой близости. Подобная завистливость сочеталась с удивительным высокомерием и в то же время с рабской зависимостью от чужого мнения. Однажды, например, он заявил, что в последние годы в музыкальных кругах столицы к Альфреду Шнитке относятся скептически. Я возмутился: – По-моему, его концерт для альта с оркестром, концерт для виолончели, симфонии, да и всё его творчество – одна из вершин мировой музыки! – Вы слишком консервативны в музыкальном плане, – снисходительно обронил Аскольд. Разумеется, он не сказал бы этого своим преподавателям, ведь подобное заявление свидетельствует об одном из двух – либо о некомпетентности студента консерватории, либо о его чёрной зависти к гению композитора. Я убеждён в справедливости второго предположения. — 161 —
|