|
В 1786 г. шестидесятишестилетний Тистлвуд продиктовал свою последнюю волю и завещание. Пять дней спустя он умер. В завещании много говорилось о его преданности и любви к Фиббе. Он распорядился, чтобы часть его наследства, не превышавшую сумму в восемьдесят ямайских фунтов, пошла на выкуп Фиббы у Джона Коупа, после чего она получила бы вольную. В том случае, если бы это произошло, ей следовало передать двух рабов. (В качестве рабыни по закону она не могла иметь рабов.) Кроме того, он оставил ей сто фунтов с тем, чтобы она купила участок земли, который ей понравится, и построила там дом. Тистлвуд также предусмотрел худший вариант развития событий, при котором Фибба оставалась рабыней. В этом случае она должна была получать пятнадцать фунтов в год на протяжении всей жизни. На оформление завещания Тистлвуда ушло пять лет. После этого Коупы дали Фиббе вольную. Так завершились исторические записи, но не жизнь Фиббы. Томас Тистлвуд невольно стал биографом Фиббы. Чтобы облечь в плоть скелет ее жизни, у нас не было другой возможности, как читать краткие заметки Томаса, делая собственные выводы и строя догадки настолько обоснованно, насколько было возможно. Самая разумная трактовка отношений Фиббы и Томаса выглядит так: с течением времени ее статус постепенно менялся – по крайней мере, Тистлвуд стал относиться к ней как к жене, хотя вначале воспринимал лишь как сожительницу. Несмотря на то что Томас постоянно изменял ей, он очень дорожил ее обществом и ценил ее мнение. Он обсуждал с ней свою работу и возникавшие в ходе нее проблемы, положение с урожаем и условия содержания животных. Фибба отвечала ему взаимностью, рассказывая о положении дел на плантации «Египет» после того, как он оттуда уехал. Когда Фибба болела, Томас переживал за нее так, будто болел сам, что отражало близость их ничем не стесненных отношений. Фибба с доверием относилась к их связи, устанавливала разумные нормы поведения и предлагала любовнику помощь тогда, когда, по ее мнению, она требовалась. Фибба ничего не могла поделать только с его постоянными изменами, и ей приходилось мириться с неискоренимой привычкой Томаса заводить шашни с каждой рабыней, которую он считал привлекательной, даже с помощницами и подчиненными Фиббы. Но из его дневников следует, что всю свою жизнь она посвятила борьбе с его похотливостью. Тистлвуд никогда не женился. Объяснить это можно, в частности, небольшим числом белых женщин на Ямайке. Другой причиной, возможно, было его нежелание прекращать связь с Фиббой, на чем неизбежно стала бы настаивать белая жена. — 230 —
|