|
Это ещё не любовь. Можно ли назвать любовью зависимость обезьянки от плюшевой “мамы” в опытах Харлоу или поиски ребёнком матери в инфекционной клинике? Скорее, речь идёт об особом симбиозе, в котором больше врождённых инстинктивных, чем индивидуальных проявлений. В основе детской привязанности обычно лежит чувство беспомощности. Другое дело, что такая эмоциональная симбиотическая привязанность – росток будущей способности к любви (речь идёт о человеке, а не об обезьянке, разумеется). По мере того, как ребенок становится личностью, его эмоциональная симбиотическая привязанность к матери всё больше заменяется любовью. Насколько подлинной она станет, зависит от двух моментов: от степени самостоятельности ребенка и от того, насколько альтруистично его чувство. В свою очередь, и то и другое во многом зависит от способности к подлинной любви самой матери. Начиная с двухлетнего возраста, ребёнок, наряду с потребностью в контактах с мамой, нуждается в эмоциональном общении с двумя-тремя своими сверстниками. Лишённый этой возможности, ребёнок заболевает. В периоде полового созревания подросткам свойственны упрямство, строптивость, порой грубость и негибкость во взаимоотношениях друг с другом и со взрослыми. Запутанные отношения с учителями и родителями, с друзьями и знакомыми драматизируют жизнь подростка. В это время у него меняются взгляды на себя, на отношения в школе и в семье. Эти изменения наполнены главным содержанием подросткового возраста – половым созреванием. Подросток претендует на самостоятельность, на независимость от взрослых. С одной стороны, он ищет доказательств собственной неординарности, а с другой, опасается быть “не таким, как все”, боится выпадения из границ нормы. В связи с переоценкой привычных ценностей появляется потребность в поисках критериев, с помощью которых можно было бы определить степень “правильности” своего Я и окружающего мира. Поскольку он ищет их в рамках собственного, весьма ограниченного опыта, конструируется чересчур жёсткая схема. В оценках преобладает категоричность: “да” – “нет”. Окружающие, разумеется, не желают вписываться в столь узкие рамки. В конфликтах, спровоцированных порой мелочами и принявших нежелательное развитие, подросток часто чувствует свою неправоту. Однако ему трудно найти правильный тон, он то и дело срывается на грубости, о которых потом сожалеет. Он постоянно убеждается в собственной незрелости, неумении ладить с людьми, неосновательности претензий на оригинальность. Сознавая, что в рамки им же сконструированного идеала не укладывается, прежде всего, он сам, подросток испытывает чувство острой неуверенности в себе, а иногда и чувство ненависти к своему “никчёмному Я”. В таких случаях внутриличностные конфликты могут принять драматический оборот. По данным статистики, юноши в большинстве европейских стран и в России кончают жизнь самоубийством в 4-5 раз чаще, чем девушки. — 161 —
|