Гордиев узел сексологии

По-видимому, о. Артемий с молодых лет тяготился своей гомосексуальной педофилией. Возможно, он и монастырь-то ушёл от греха подальше (там детей нет). Став настоятелем храма, он оказался в опасной близости с мальчиками, глядевшими на него с обожанием и готовыми выполнять любое его желание. Между тем, обратись он за помощью к сексологу, возможно, беды не случилось бы. Врач помог бы ему переключиться с педофилии на более приемлемый тип влечения. Тогда удалось бы избежать преступления и наказания (приговором суда отец Артемий получил 6 лет заключения; церковные же власти отлучили его от церкви). Священника подвела его ятрофобия (невротический страх, испытываемый к врачам). Он опасался разоблачения и скандала, но их не было бы, ведь сексолог обязан хранить доверенные ему тайны пациентов. В конце концов, он мог бы обратиться за помощью анонимно.

Когда врачу приходится читать об искушениях святого Антония или видеть картины с изображением его иступленных сексуально-бесовских галлюцинаций, он невольно оценивает их с профессиональных позиций. Нельзя забывать, что человек – живой организм, чьи потребности требуют удовлетворения. Словом, у врачей есть веские основания отвергать как догматический аскетизм, так и гедонизм. И подавление сексуального наслаждения, и невротическая погоня за ним лишают человека способности его испытывать в равной мере.

Весёлая мудрость любви: наслаждение и гедонизм на взгляд сексолога

Гедонизм как философский принцип, признающий удовольствие главным и единственным жизненным благом (добром), ещё в древности подвергся уничтожающей критике в диалоге Платона “Филеб”. Английский философ Джордж Мур довершил его теоретический разгром. Правда, прежде чем перейти к сути его идеи, рассмотрим несколько медико-биологических примеров, делающих мысль философа нагляднее.

Всем известно, что утоление жажды доставляет наслаждение. Допустим, что человек, страдающий от жажды, уже близок к смерти и что он набрёл, наконец, на источник воды в самый последний и критический для него миг. Будет ли наслаждение единственным благом или же гораздо большим добром окажется для него спасение от верной смерти?

Усложним ход рассуждений, заменив утоление жажды насыщением человека в самый последний, критический для него срок. Известно, чем ближе к смерти изголодавшийся человек, тем менее он должен руководствоваться чувством наслаждения при утолении голода. В противном случае удовольствие из блага превращается для него в смерть.

Подобные трагедии убедительно описал в романе “Маздак” Морис Симашко. По сюжету романа во время голода в древней Персии защитники народа добились бесплатной раздачи хлеба из царских зернохранилищ. Вереницы голодающих подставляли платки и отходили с зерном, тут же набрасываясь на еду. Когда человеколюбцы, раздающие зерно, сделали перерыв, они с ужасом увидели людей, умиравших от сытости. “Дёргался человек, изрыгая кровавую кашу. Потом затих, неестественно выпрямившись под кустом. Он лежал, разведя руки и положив лицо в рассыпавшуюся по утренней земле пшеницу”.