|
Килли и большинство других европейцев, живущих в Бан-Као, отличаются от майора Г. тем, что приехали сюда не в юности, а уже в весьма преклонном возрасте, хотя они тоже женились на своих чаровницах и тоже имели скитальческие сердца. У Килли обстоятельства сложнее, чем у других, потому что в Бан-Као он не чувствует себя в безопасности. У него случались ссоры с одним из шуринов, которому он не доверяет. А незадолго до моей встречи с Килли к нему заявился одноногий полицейский и потребовал, чтобы Килли подарил ноутбук его дочери (теперь уже подростку) от Лит. Все деревенские хотят поживиться за счет богатых иностранцев, поселившихся среди них. Килли отказался, потому что, как он объяснил, ему не понравились грубые повадки полицейского. А через несколько дней кто-то вломился в дом и украл компьютер и видеокамеру. После этого Килли поставил на двери новые замки. Но он понимает, что его богатство слишком уж бросается в глаза, а остальные жители Бан-Као прозябают в бедности, так что он для них соблазнительная мишень. Таиланд – одна из нескольких стран мира, имеющих самые высокие показатели насильственных смертей. Килли написал письмо, вложил его в конверт и запечатал, причем оставил копии в нескольких местах, а в письме описал свои стычки с одноногим полицейским и с шурином, чтобы, если его вдруг убьют, полиция знала, кого допрашивать. А еще он божится, что будет драться до последнего, если на него нападут, а если его убьют – что ж, пускай. Уж лучше погибнуть в бою, чем долго умирать в больнице с какими-то медицинскими штуковинами, подключенными к сердцу. “Я не верю в любовь, хотя любовь многолика. Я никогда еще не встречал такого человека, как она, – сказал он про Лит. – И дело тут не в сексе. У меня столько женщин было за много лет!.. Когда я увидел ее в первый раз, я ощутил к ней жалость”. Она напомнила ему о евреях, жертвах нацизма, к которым он испытывал глубокое сострадание. Ему не довелось спасти ни одного еврея, зато ему выпал случай спасти Лит. А потом “чем больше я узнавал ее, тем больше уважал. Она оптимистка. Она умеет замечать что-то хорошее даже в самой жуткой ситуации. Мне кажется, она прекрасный человек”. Иными словами, он любит ее. Жан Клод, которого я спросил, что же такого особенного в тайских женщинах, повторил расхожую фразу, какую часто можно услышать от западных мужчин: “В них есть такая нежность и кротость, какую нечасто встретишь в других странах”. А вот Килли не придавал особого значения якобы существующим различиям между азиатками и западными женщинами. Не следует забывать, что и он, и Жан Клод живут с женщинами, которые на тридцать лет моложе их и заведомо симпатичнее и обаятельнее любых спутниц, на чье общество они могли бы надеяться на родине. А где еще, как не в Азии, семидесятилетние мужчины – не слишком эффектные и не столь уж богатые по западным меркам – могли бы найти спутниц жизни намного моложе себя, и к тому же, как выразился Жан Клод, таких “милых”? Еще одна тайка, с которой я разговаривал, – жена того немца, что выстроил большой и нарочито нарядный дом возле местной почты, – высказалась об этом просто и прямо: “Тайские женщины лучше немок. Они заботятся о мужьях в первую очередь, а о себе только во вторую. Когда муж просыпается, его уже ждут намасленные тосты. Кофе уже на столе. Одежда опрятно висит в шкафу. Обувь вычищена и стоит наготове за порогом. Тайские женщины просят мужей не пить слишком много. Они бережливо обращаются с деньгами, не то что немки, которые вечно ходят по магазинам и что-то покупают. Немки любят поспорить, а тайки стараются не огорчать мужей, никогда не говорить таких слов, которые могут задеть чувства их мужей. Вот в чем различие”. — 220 —
|