|
Луиза, которая до сих пор сдерживала свои слезы, теперь разразилась рыданиями. Задыхаясь, она пролепетала: — Нет… я не хочу… я не хочу… я не хочу… — Послушайте, мадмуазель, — сказала сухо госпожа Дюран… — Вы должны принять это место, или я никогда больше не буду вам давать никаких мест… Вы можете тогда идти искать себе место через другие бюро… — Это очевидно! — сказала старуха. — И за эти десять франков вы должны были бы быть мне благодарны… Только из жалости, из чувства милосердия я вам их предлагаю… Как вы не понимаете, что это просто доброе дело, в котором я, без сомнения, раскаюсь, как другие? Она обратилась к госпоже Дюран: — Что делать? Я всегда такова… я не могу видеть, как страдают люди… Я становлюсь непрактичной при виде несчастных, обделенных судьбой!.. Ведь не меняться же мне в моем возрасте? Идемте, моя милая, я вас возьму сейчас же с собой… При этих словах судорога сжала мне горло, и я должна была покинуть свой наблюдательный пункт. С тех пор я никогда больше не видела Луизы… Через два дня госпожа Дюран торжественно пригласила меня в контору и после тщательного и немного даже назойливого и смущающего осмотра сказала: — Мадемуазель Селестина… у меня есть хорошее, очень хорошее место для вас… Только нужно будет поехать в провинцию… О, не очень далеко… — В провинцию? Я туда не стремлюсь, вы знаете… Пола Дюран произнесла: — Вы не знаете провинции… В провинции есть прекрасные места. — О, прекрасные места… Вот уж неправда! — ответила я. — Во-первых, нигде нет хороших мест… Г-жа Пола ласково и жеманно улыбнулась. Никогда я не видела у нее такой улыбки. — Простите, пожалуйста, мадемуазель Селестина… Нет дурных мест… — Черт возьми! Я это хорошо знаю… есть только дурные хозяева… — Нет, есть только дурные слуги… Смотрите, я вам даю самые лучшие дома, и это не моя вина, если вы не удерживаетесь на местах… Она посмотрела на меня почти с любовью. — Тем более что вы очень умны… Вы представительны, у вас хорошенькое личико, прелестная фигура, очаровательные руки, совсем не испорченные работой, и глаза, которые не спрячешь в кармане… Нельзя предвидеть, какие это могут быть счастливые случайности… при хорошем поведении с вашей стороны… — При нехорошем поведении… хотели вы сказать. — Это зависит от того, как смотреть на дело… Я называю это хорошим поведением… Она размякла. Все ее достоинство исчезло. Передо мной была старая горничная, способная на всякие пошлости… Глаза у нее сделались масляные… движения стали ленивы и мягки, а губы стали блестеть, как я это наблюдала у всех сводниц, вроде г-жи Ревекки Ранвэ, например. Она повторила: — 857 —
|