|
— Моя жена тоже трудолюбива, ловка и хорошо справляется со своим делом… Она не очень сильна с виду, но она работница, она никогда не хворает и умеет обращаться с животными, как никто… Там, где мы служили, было три коровы и двести кур. Вот как!.. Графиня одобрительно кивнула головой. — А помещение вам нравится? — Помещение тоже прекрасное. Оно как будто бы даже слишком велико для таких маленьких людей, как мы… и у нас нет достаточного количества мебели, чтобы обставить его… Но это, конечно, обойдется… И потом, что далеко от замка… это хорошо… Господа не любят, когда их садовники живут слишком близко… а мы тоже, мы боимся стеснить… И таким образом всякий живет себе отдельно… Так лучше для всех. Только… Муж остановился, охваченный внезапной робостью перед тем, что он хотел сказать. — Только… что? — спросила графиня после некоторого молчания, которое еще усилило смущение садовника. Последний еще сильнее сжал шапку, которую он держал в руках, смял ее своими грубыми пальцами и наконец осмелился: — Вот что! — сказал он. — Я хотел сказать, графиня, что жалованье слишком мало для такого места. Это очень мало… Как ни стараться, как ни сокращать себя во всем, но на такое жалованье нельзя будет прожить… Может быть, ваше сиятельство прибавит немного… — Вы забываете, мой друг, что вы получаете квартиру, отопление, освещение, овощи и плоды… что я даю дюжину яиц в неделю и литр молока каждый день. Это страшно много… — А! так графиня дает молоко и яйца? И освещение тоже? И, как бы желая посоветоваться с женой, он посмотрел на нее, бормоча: — Да!., это тоже кое-что… этого нельзя отрицать… это неплохо… Жена, в свою очередь, тоже прошептала: — Конечно… это немножко улучшает дело… Потом она прибавила смущенная, взволнованная: — Графиня делает, конечно, подарки к новому году и к Пасхе? — Нет, ничего… — Но это в обычае… — Не в моем… — А как с хорьками… и другими зверьками?.. — спросил в свою очередь муж. — Нет… тоже нет… Я вам даю их шкурки! Это было сказано сухим, не допускающим возражения тоном. Потом она резко сказала: — И я вас предупреждаю раз и навсегда, что я запрещаю садовнику продавать или дарить кому бы то ни было зелень и овощи. Я знаю, что их всегда слишком много родится и что три четверти портится. Ничего не значит. Я предпочитаю, чтобы они портились… — Конечно… как везде… — Ну, значит, так!.. Сколько лет вы женаты? — Шесть лет, — ответила жена. — У вас нет детей? — 862 —
|