|
Жермена удивленно поглядела на своего брата. Эйо их разве не ждал? Дом был безмолвен. Та же сонливость, в которую были погружены деревни, стояла в прихожей. И оба они: и Жермена, и Матье — сидели в ожидании в пролетке, не решаясь сойти, тогда как лошадь взрывала копытами землю, почуяв родной запах конюшни. С лестницы донеслось чье-то покрякиванье. Кто-то спускался тяжелой поступью, останавливаясь и кашляя. И Эйо неожиданно показался в полосе света у растворенных дверей, смущенный и улыбающийся. — Вот как, мамзель Жермена с братом. Вот это дело. Славно надумали заехать к нам. Он был в жилете, с всклокоченной головой и в чулках. Он вспомнил, что приглашал их; но он сделал это больше из вежливости, совсем не полагая, что они приедут. Он машинально застегивал подтяжки у своих брюк, повторяя свою фразу, кивая притом головой: — Славно надумали… Право славно, славно! Матье счел нужным вставить: — Ужасная жара. — И прекрасно, прекрасно, все к лучшему. В этом году будет большой урожай. — Что верно, то верно. Эйо медленно одевался. Гюлотт радушно принял его; он сумеет оказать такую же честь и его детям. Теперь он громко смеялся, забывая о гостях, говорил о таких вещах, которые не имели никакого отношения к тому, что происходило в его уме. И, так как гости не вылезали из пролетки, он, наконец, надумал: — Что же вы? Входите. Пойду сказать жене, что вы приехали. — Не стоит, — проговорила с досадой Жермена. Не беспокойтесь… На ее губах появилось выражение нетерпеливости. Она повернулась к своему брату, как бы приказывая ему тронуться в путь. Матье колебался. Тогда Эйо, воспылав рвением, схватил лошадь под уздцы. — Нисколько… И совсем даже ничуть. Вы побудете у нас, непременно, черт возьми. И живо разнуздал. Матье глядел на сестру. Она незаметно пожала плечами и встала. — Эй вы, Матье, Донат! Живо! — крикнул Эйо, — помогите мадемуазель Гюлотт выйти из экипажа. Но она уже соскочила на землю. Никто не откликался на зов, и фермер притворился разгневанным. — Ах, эти мальчишки, мамзель Жермена. Всегда где-нибудь запропадут. Матье подвел пролетку под навес. Маленькая арденка, почувствовав свободу, направилась к копне люцерны и с жадностью принялась за нее. В конюшне лошади, вытянувши шеи, неподвижно смотрели на этого непрошеного гостя. Эйо подошел к лошадке, взял ее под уздцы, повел в конюшню, где поставил между своими лошадьми и всыпал в корытце целый мешок овса. — Сперва скотам, а потом — людям, — сказал он, подходя к Жермене. — 531 —
|