|
Она без умолку болтала, приправляя каждую фразу свойственным ей легким остроумием: так мастеровой применяет какой-либо прием, который другим кажется очень трудным и вызывает всеобщее удивление. Он слушал, думая про себя: «Это не мешает запомнить. Можно писать очаровательные парижские хроники, заставляя ее болтать по поводу событий дня». Кто-то тихо, очень тихо постучал в дверь. Она крикнула: — Можешь войти, милочка! Девочка вошла, прямо подошла к Дюруа и протянула ему руку. Мать с изумлением прошептала: — Это настоящая победа. Я ее совсем не узнаю. Поцеловав девочку, молодой человек усадил ее рядом с собой и с серьезным видом стал ласково расспрашивать ее о том, как она проводила время после их встречи. Она отвечала своим тоненьким, нежным, как флейта, голоском, с важным видом взрослой особы. Пробило три часа. Журналист встал. — Приходите почаще, — сказала г-жа де Марель. — Мы будем болтать, как сегодня. Это доставит мне большое удовольствие. А почему это вас больше не видно у Форестье? Он ответил: — Это не вызвано никакой серьезной причиной. Я был очень занят. Надеюсь, что как-нибудь на днях мы там встретимся. И он вышел с сердцем, полным смутной надежды. Он не рассказал Форестье об этом визите. Но в течение последующих дней он хранил воспоминание о нем, больше, чем воспоминание, — ощущение какого-то нереального, но постоянного присутствия этой женщины. Ему казалось, что он завладел частицей ее самой: ее телесный образ стоял у него перед глазами, а сладость ее духовного существа проникла в сердце. Мысль о ней неотступно преследовала его, как это бывает иногда, после того как проведешь несколько очаровательных часов возле любимого человека. Это какая-то одержимость, какое-то подчинение, странное, интимное, неясное, волнующее и восхитительное именно в силу своей таинственности. Через несколько дней он пришел к ней снова. Горничная провела его в гостиную, и сейчас же появилась Лорина. На этот раз она уже не протянула руки, а подставила для поцелуя свой лобик и сказала: — Мама велела мне попросить вас подождать ее. Она выйдет через четверть часа, потому что еще не одета. Я посижу с вами. Дюруа, которого забавляли церемонные манеры девочки, ответил: — Отлично, мадмуазель, я с удовольствием проведу с вами четверть часа. Но предупреждаю — я совсем не серьезен. Я играю по целым дням. И потому предлагаю вам поиграть в кошку и мышку. Девочка стояла пораженная. Потом она улыбнулась, как улыбнулась бы взрослая женщина, выслушав предложение, несколько шокирующее и удивляющее ее, и прошептала: — 272 —
|