|
— Может быть, она хочет ему что-нибудь заказать? — спросила г-жа Тюваш. — Да он ничего не продает! — возразила соседка. Сборщик, по-видимому, слушал и при этом так таращил глаза, как будто ничего не понимал. Эмма все говорила нежным, умоляющим тоном. Она придвинулась к нему; грудь ее волновалась; теперь оба молчали. — Неужели она делает ему авансы? — сказала г-жа Тюваш. Бине покраснел до ушей. Эмма взяла его за руку. — О, это уж слишком! Тут она явно предложила ему нечто совершенно ужасное, ибо сборщик налогов, — а ведь он был человек храбрый, он бился при Бауцене и Люцене, он защищал Париж от союзников и даже был представлен к кресту, — вдруг, словно завидев змею, отскочил далеко назад и закричал: — Сударыня! Понимаете ли вы, что говорите?.. — Таких женщин надо просто сечь! — сказала г-жа Тюваш. — Но где же она? — спросила г-жа Карон, ибо в этот момент Эмма исчезла. Потом, увидев, что она побежала по большой улице и свернула направо, как будто к кладбищу, дамы окончательно растерялись от предположений. — Тетушка Ролле, — сказала Эмма, войдя к кормилице, — мне душно!.. Распустите мне шнуровку. И она упала на кровать. Она рыдала. Тетушка Ролле накрыла ее юбкой и стала рядом. Но барыня не отвечала ни на какие вопросы, и вскоре кормилица отошла, взялась за свою прялку. — Ах, перестаньте! — прошептала Эмма; ей казалось, что она слышит токарный станок Бине. «Что это с ней? — раздумывала кормилица. — Зачем она сюда пришла?» А она прибежала от ужаса: дома она быть не могла. Неподвижно лежа на спине, Эмма пристально глядела перед собой и лишь смутно различала вещи, хотя рассматривала их внимательно, с какой-то тупой настойчивостью. Она исследовала трещины в стене, две дымящиеся головешки и продолговатого паука, бегавшего над ее головою по щели в балке. Наконец ей удалось собраться с мыслями. Она вспомнила… Однажды с Леоном… О, как это было давно… Солнце сверкало на реке, благоухали клематиты… И вот воспоминания понесли ее, как бурлящий поток, и скоро она припомнила вчерашний день. — Который час? — спросила она. Тетушка Ролле вышла во двор, протянула правую руку к самой светлой части неба и неторопливо вернулась со словами: — Скоро три. — А, спасибо, спасибо! Ведь Леон сейчас приедет. Наверное приедет!.. Он достал деньги. Но ведь он не знает, что она здесь; он, может быть, пойдет туда; и Эмма велела кормилице бежать к ней домой и привести его. — 200 —
|